История 8. Дружба или рабство
Школьный двор опустел. Уходя, Мин пригласила ребят на свой концерт в субботу.
Девушка собрала ноты и направилась в зал, чтобы немного прорепетировать. Сзади послышались неспешные шаги.
— Ты не спешишь домой?
Это был Рики. Мин покраснела и тихо сказала:
— Нет, мне еще нужно кое-что сделать в школе.
— Мой рассеянный братец забыл в спортзале свой рюкзак. Пойдем вместе?
— Пойдем…
Рики вдруг взял за руку Мин, от чего девушка едва не забыла, как дышать, стояла и смотрела на свою ладонь в его ладони. Рики улыбнулся:
— Позволь не понести твои вещи?
— Вещи… Да, спасибо! Но… Это лишнее, мне не тяжело…
— И все же?
Мин молча кивнула и уставилась себе под ноги. Попрощавшись с ним возле зала, Осуги быстро зашла за угол и прислонилась к холодной стене, стараясь отдышаться. Девушка закрыла глаза на несколько мгновений, а потом посмотрела на руку, прижала ее к сердцу, мечтательно улыбнулась и легко впорхнула в открытую дверь.
— Сэйя! Быстрее, мы опоздаем!
Черноволосый соня выглянул из ванной с зубной щеткой во рту:
— Му… ме…миму…
— Чего?!
— Уже иду!
— Поторапливайся! Если мы из-за тебя опоздаем на концерт – я натравлю на тебя Мидсунэ!
Рики застегнул белоснежную рубашку и вышел в гостиную, где за чаем их ждали Неюки и Рэн.
-Терпеть не могу, когда он такой неорганизованный, — выдохнул Рики.
Неюки хитро на него взглянула:
— Да ты сегодня роскошно выглядишь, братик! Просто парадно, прямо как на свидание.
От такой неоднозначной оценки юноша явно смутился, и взглянул на Рэна. Но тот солидарно кивнул.
— А не слишком ли? – он поправил пиджак.
— Самое то, — послышался голос Сэйи за его спиной.
Тут даже Неюки перестала пить чай и замерла, удивлено глядя на младшего кузена. Сэйя был сам на себя не похож: такой же строгий идеально отглаженный костюм, как у брата, волосы аккуратно уложены, убран пирсинг из брови и серьга из уха – в общем, ничего из его повседневных атрибутов. Рики даже расхотел его ругать за слишком долгие сборы.
На концерт пришло очень много людей. Парни, знающие Мин не так хорошо, как Неюки, были более чем удивлены такой популярностью. Кто бы мог подумать, что тихая и застенчивая Осуги – настоящая звезда классической музыки!
Ребят без проблем пустили за кулисы. Там все спешили, волновались, делали последние приготовления перед выходом, настраивали инструменты, но самой Мин нигде не было видно. Наконец, Неюки радостно воскликнула:
— А вот и она!
Парни недоуменно гляделись, но никого не заметили.
— Где? Мы ничего не видим.
— Да вот же она, — улыбнулась Май Ан. – Мин! Мы здесь!
И тогда Рики вгляделся в толпу и просто замер на месте, не веря своим глазам. К ним приближалась потрясающей красоты девушка, узнать в которой их подругу было практически невозможно. Элегантная прическа, украшения, скромные, но в то же время изящные, лишь оттеняли ее естественность, а черное с блестками вечернее платье подчеркивало фигуру. У Рики даже дыхание перехватило.
— Ребята! Спасибо, что пришли меня поддержать! Это важно для меня! Первый большой концерт, я не думала, что придет так много зрителей… Я так волнуюсь!
Неюки взяла ее за руки:
— Милая, все будет прекрасно! Это твой день, ты будешь сиять!
Мин посмотрела на старшего из братьев, с волнением ожидая, что же он скажет.
— Ты уже сияешь…- несмело произнес юноша, не отрывая взгляда от звезды этого выступления.
Сэйя ткнул его локтем в бок и тихо шепнул на ухо:
— Не забудь прикрыть рот, ты впал в кому еще с того момента, как Осуги с нами поздоровалась.
Рики вздрогнул, покраснел и, обратившись к Мин, сказал:
— Ну… То есть… Это уже успех! Я желаю, чтобы у тебя все сегодня получилось так, как ты бы того хотела.
Мин стала серьезной и грустной:
— Спасибо… Спасибо большое за эти слова…. Ну, мне пора! Располагайтесь в зале, надеюсь, вам понравится.
И она поспешно ушла. Девочки угрюмо посмотрели на Хошино и спустились в зал. Остался только Сэйя.
— С тобою все в порядке? Ты словно не в себе. Что такое, братец? И что это за глупое «ну… то есть…»? Осуги же просто сногсшибательна!
— В том-то и дело.
— Я чего-то не понял, — нахмурился Сэйя.
— Она сегодня… Совсем не такая, какой я привык ее видеть. Она… прекрасна!
— Я тебя не понимаю, что же в этом такого?
— Осуги для меня подруга, на протяжении трех лет, что мы с тобою в Киото, я не думал о ней никак иначе.
— А, ну вот теперь все ясно! – радостно похлопал брата по плечу младший. – Ты влюбился.
— Что?! Нет! Думаю, что нет. Просто сегодня все перевернулось. Осуги стала в моих глазах совсем… другой. И я пока не знаю, как к этому относиться.
— Да, события этих дней для нас с тобою оказались «большим переворотом». Но знаешь? Все это к лучшему. А теперь расслабься и насладись музыкой. Пойдем.
Все расселись на местах, в зале погас свет, зазвучали первые аккорды. На сцену упал луч. У микрофона стояла Мин. От былого волнения не осталось и следа. Девушка сейчас находилась в своей стихии, спокойна и красива, блистая, словно яркая звезда в ночном небе над Киото, она пела о любви и вере, силе жизни и смерти. Рики неотрывно смотрел на сцену, открывая для себя все новые и новые черты в Мин.
— Девочки! Внимание!
Группа затихла, обратив свои взгляды на мисс Акизуки. Она подошла ближе и тихо заговорила:
— У нас новенькая. Знаю, вам может показаться странным ее внешний вид и стиль танца. Но ее заслуги были по достоинству оценены в Европе, она привезла множество дипломов и наград. Так что, мы должны сработаться и еще многому поучиться друг у друга.
В зал вошла девушка и бросила рюкзак на пол. Девочки в группе замерли, рассматривая новую гостью: спортивная одежда, татуировка на смуглом плече, вызывающий макияж и слегка взлохмаченные непонятного цвета волосы – вот что предстало перед их изумленными взглядами.
— Это Чигуса Рицука. Поприветствуйте нашу новую танцовщицу.
Началась разминка. Май Ан заметила, что стиль и движения Рицуки довольно смелые и резкие. Такая не будет мириться с ролью на уровне всех… Что и подтвердилось вскоре. В общем выступлении она сразу заявила, что не будет «смешиваться с толпой», а хочет свою собственную танцевальную партию. Сдерживая эмоции, мисс Акизуки пообещала подумать над этой ситуацией.
В раздевалке Чигуса подошла к Осии.
— Послушай, я хотела тебя попросить.
Девушка очень удивилась, но стала внимательно слушать.
— Мне кажется, что нам с тобою нужно создать дуэт.
— Я не понимаю, почему ты считаешь именно меня тем человеком?
— Есть в тебе что-то такое… Ну, мне сложно объяснить.
— Я не понимаю.
Чигуса нервно швырнула сменную обувь в шкафчик и захлопнула его:
— Не хочешь – не нужно! Я тебя умолять не стану!
Май Ан неуверенно произнесла:
— Я не сказала «нет».
— Я могу на тебя рассчитывать?
-Хорошо.
-Тогда идем.
— Куда?
— Посидим где-нибудь, познакомимся поближе.
Май Ан удивленно пожала плечами и последовала за новой компаньонкой.
У входа в студию стоял неплохой мотоцикл. Рицука звякнула ключами:
— Садись!
— Это что, твой? – ошеломленно спросила Осии.
— Конечно, плохого не держим! А что тебя не устраивает?
— Нет, ничего…
Садясь позади Чигусы, Май Ан все же помолилась добрым духам. Странная девушка перевязала волосы ремешком, одела кожаные перчатки без пальцев и села за руль.
— Ну же! Смелей! Крепче держись, прокачу «с ветерком».
Осии еле удержалась, вцепившись в Чигусу, которая с места рванула на приличной скорости, скользя по оживленным городским улицам. Май Ан в жизни до этого не было так страшно, особенно, когда ее новая знакомая не сбавляя скорости делала крутой поворот в очередной переулок. В конце концов они притормозили у ничем неприметного кафе. У Осии затекли и болели от напряжения все мышцы! Девушки сели за столик. Май Ан заказала себе зеленый чай со льдом, а Рицука пиво.
— Будешь? – она протянула запотевший бокал Май Ан.
— Ты что!? – девушка отшатнулась, в ужасе глядя на собеседницу.
Странная особа невинно пожала плечами и залпом выпила содержимое. Май Ан было очень неприятно и некомфортно в ее компании, меньше всего девушка хотела, чтобы кто-то из знакомых увидел ее с этой… Чтобы не терять времени даром, воительница Стихии решила прямо спросить:
— Чигуса, скажи, зачем мы здесь? Зачем ты вообще пришла в группу? Не спорю, у тебя неординарный талант и манера танцевать. Но наша программа и … правила… Тебе не место здесь. И я не смогу тебе помочь. Мы разные во всем.
Не глядя на девушку, Рицука достала сигарету и закурила:
— Это мой последний шанс.
— Что это значит? Объяснись.
— Понимаешь… Когда-то у меня была своя группа. Но, произошел один инцидент. По моей вине несколько людей пострадали… Меня хотели упечь за решетку, но дали испытательный срок. Добиться успеха с твоей командой – мой последний шанс избежать заключения. Танец – это единственное, что осталось хорошего в моей чертовой жизни…
Май Ан ошеломленно слушала, пытаясь понять, кто же сидит пред нею – жертва обстоятельств или настоящее чудовище, в котором соединились все пороки?
Рицука прямо посмотрела на нее, выпустив струйку дыма:
— Я тебя увидела и как-то сразу подумала, что ты… можешь мне помочь. У тебя очень добрые глаза.
— Даже не знаю, что тебе сказать. Я прямолинейный человек и всегда говорю то, что думаю. Хоть ты мне и не нравишься, но я думаю, что каждый в жизни имеет как право на ошибку, так и право на второй шанс. Только вряд ли мы сработаемся. Ни ты, ни я не привыкли подчиняться. Поэтому или равенство – или …
— Да ладно, я поняла. А ты правда так думаешь? Что у меня есть шанс?
— Да.
— Надо же… — странно улыбнулась Чигуса и затушила сигарету. – По рукам?
— По рукам, — кивнула Май Ан.
Вопреки всем ожиданиям, девушки правда нашли общий язык. Единственное, что стало настораживать даже самых близких друзей Осии – постоянное общение с Чигусой. На все расспросы девушка просто отвечала: «Каждый может исправиться, важно, чтобы для этого кто-то был рядом и подал руку». Но сама Май Ан не замечала, как сильно изменилась. Вкусы, жесты, манера говорить, места, где она проводила свободное время, все больше стали походить на те, что любила Рицука. И не удивительно. Ведь «чтобы уберечь ее от соблазнов снова сорваться и забыть о работе», властительница Стихии постоянно находилась рядом с новой подругой.
Однажды ночью в доме Кийодо раздался телефонный звонок. Ничего не понимающая Кимико подняла трубку. Взволнованный женский голос спросил, дома ли Неюки.
— Прошу прощения, но не могли бы Вы в такое позднее время объяснить, зачем Вам понадобилась моя несовершеннолетняя дочь?
— Простите… Я не представилась. Госпожа Осии. Амико Осии, мать Май Ан. Моя дочь у вас?
— Нет, ее здесь нет. И Неюки давно дома, спит. Что произошло?
— Ах… — в трубке послышались рыдания. – Ее нигде нет! Мы всех обзваниваем! Ее просто нет! Моя дочь после занятий танцами не вернулась домой. Мы ничего не знаем о ней!
— Прошу Вас, постарайтесь не паниковать, я расспрошу дочь, не знает ли она что-либо, и сообщу! Не думайте о худшем!
— Если что-то станет известно… Подождите! Возле калитки послышались голоса! Простите! Мне нужно…
Связь оборвалась. Кимико настороженно вслушалась в тишину, потом поднялась наверх, заглянула в комнату дочери и маленького Хо… Они мирно спали. «Скоро что-то случится…».
Амико и ее муж выбежали во двор. Картина, представшая перед ними, не укладывалась в голове: их дочь под руку с какой-то оборванкой, разящей алкоголем, сигаретами и бензином, еле держась на ногах стояла, прислонившись, к калитке и что-то невнятно бормотала сквозь слезы. Едва увидев родителей Май Ан, Чигуса оставила девушку, села на мотоцикл, стоящий у ворот, и скрылась из вида. Отец подошел к дочери и наотмашь ударил ее. Мать вцепилась в его руку, но он лишь отвернулся и молча зашел в дом. Добиться от девушки, что произошло, было невозможно: она была совершенно пьяна и только плакала. Но все же мать – есть мать, она была безгранично счастлива, что девочка жива и дома.
Когда на следующий день после скандала Май Ан сидела под домашним арестом, в дверь постучали. Это была Рицука. Каким-то образом она открыла входную дверь, чтобы «выпустить» подругу. Но Май Ан строго сказала:
— Зайди, есть разговор.
— Не нужно делать такой тон! Мне тоже есть что тебе сказать, подруга!
— Ты еще смеешь мне угрожать?
— Из-за твоих предков, которые вчера обзвонили все полицейские участки, мне грозит колония! Легавые записали мой номер!
— Я тебе больше не подруга! Нам не о чем говорить!
— Ну уж нет! Я сама не сяду! Заставь их забрать заявлении в участок!
— Нет! – вскрикнула Май Ан. – Я ничего им не скажу! Это ты меня напоила, ты мне что-то подсыпала, я знаю! Моя мать едва не попала в больницу, у нее больное сердце! Это была не я!
— Хороша же ты, святоша… — Тон пришедшей перешел на злобное шипение. – Попользовалась и гонишь?
— Ты что несешь? Я?! Пользовалась?!
— Конечно! Благодаря мне ты заняла особое положение в группе, разве нет?
— Это здесь не при чем!
— Тогда может быть мне напомнить, как ты гордилась, что выполняешь «благородную миссию», спасая такую «заблудшую овечку», как я?!
— Ты что говоришь? – в ужасе отступала Май Ан, замечая, как меняется цвет глаз и внешность Чигусы.
— Разве тебе не нравилось гордиться и думать, что именно ты можешь наставить меня на путь истинный, дать второй шанс? Ты наслаждалась этим. Гордыня – вот один из самых замечательных грехов, который есть у людей! – Глаза Рицуки стали абсолютно черными. – И ты с легкостью прикрылась благими намерениями.
— Кто же ты… — прошептала Осии, но ей и так было понятно, что за существо проникло в ее дом.
— Теперь ты – моя. Ах, какой лакомый кусочек достанется Хозяину! Но еще приятней думать, что мне даже не пришлось притворяться! Я ведь сразу показала тебе истинное лицо! А ты решила, что станешь моей исповедницей и спасешь меня?
— Телефоны не отвечают… — Сирил нахмурилась. – Может, ее родители запретили общаться вообще со всеми?
— Не думаю, домашний телефон должен хоть кто-то взять, ну в крайнем случае автоответчик. Они просто отключены.
Подруги не находили себе места. Что-то не клеилось. Они с детства знали родителей Осии. Они бы никогда не стали так деспотично ее наказывать.
— Девчонки, нам нужно ее проведать. У меня плохое чувство…
На звонки в дверь тоже никто не отвечал. Сирил и Матэ стали заглядывать в окна, надеясь, что их заметят. Ничего!
Внезапно их словно обожгло. Талисманы поднялись вверх и начали светиться так ярко, что слепили глаза. Подруги все поняли без лишних слов, потому на превращение понадобились мгновения. Но не успели они снова постучать в дверь, как дом от самой земли быстро заволокла тьма, окутав его, словно паук жертву, сильным черным магическим щитом. Стихии зря старались пробиться: все их заклинания и атаки щит просто вбирал в себя. Подруги снова приготовились атаковать, но тут входную дверь вынесло взрывной волной и на траву перед домом упало почти бездыханное тело Май Ан. Вслед за нею появился тенькан. Он обвел взглядом девушке и прошипел:
— Снова вы помешали! Но я закончу то, что начала.
Не дав опомниться, тварь снова отбросила тело девушки в сторону и вступила в схватку с Властительницами Стихий. Первыми ответили на выпад Воздух и Металл, но стальные иглы не достигли своей цели и застряли в стене дома – тварь ловко парировала, осыпая воительниц градом молний. Воздух не успела защититься и одна из них едва не пронзила ей ногу. Огонь запустила в тенькана огненными кристаллами, но творение Хозяина обернуло их на стрелы и отправило обратно! Такого поворота Стихия никак не ожидала, придя в замешательство. Эта доля секунды стала роковой ошибкой. Две стрелы пробили правое плечо и вонзились в дерево позади девушки. Сеичи страшно закричала и упала на землю без сознания, приняв истинный облик.
— Сеичи! Держись! Я иду! — кричала в отчаянии Неюки.
— Вот уж это вряд ли! Я тебя…
Договорить создание Тьмы не успело: из горла торчал острый, как бритва, камень.
— Ну вот и все… — тяжело выдохнула Май Ан и спрятала гаснущий талисман. Девушки трансформировались и побежали к подругам. Хотя Осии была без сознания, как и Сеичи, но серьезных открытых ран подруги не нашли. А вот с Сеичи дело обстояло совсем плохо. Кровь залила все вокруг нее, кожа потеряла румянец и стала почти белой. С помощью талисмана Неюки очистила рану от демонической энергии, но раны все еще сильно кровоточили.
— Что же нам делать?! К кому обратиться, у кого просить помощи?! Ее ведь нельзя показать обычному врачу…
— Послушайте, у меня родители вместе с Хо сегодня уехали в Фукусиму к бабушке. Мы отнесем ее ко мне домой и будем лечить, — спохватилась Неюки.
— Мы не справимся сами, только потеряем драгоценное время! Нужно звонить Кимицунэ!
Через несколько минут прибежал запыхавшийся Рэн. Выслушав короткий рассказ девочек о происшедшем и планах по транспортировке пострадавших, он помог подругам уложить Май Ан на диван в прихожей и убедившись, что она не так сильно пострадала, быстро перевязал рану Сеичи, нажал какие-то точки на ее предплечье и на глазах изумленных воительниц кровь остановилась! Без лишних объяснений Рэн поднял Сеичи на руки и понес к дому Кийодо. К счастью, было уже довольно темно, потому пробираться через дворы и парк незамеченными оказалось намного проще. По общей договоренности подруги ненадолго вернулись по домам, чтобы рассказать согласованную легенду: все вместе они отправляются на ночевку к Неюки, чтобы вместе подготовиться к занятиям. Родители согласились, ведь семья Неюки пользовалась большим уважением и доверием.
Через час все собрались в доме. Подруги, как могли, заботились о Сеичи, Неюки готовила отвар и меняла бинты, продезинфицировала раны и попросила Рэна купить все необходимое. Но вернулся он не один. Следом за ним вошел Рики. Девушки растерянно смотрели на кузена Неюки, пытаясь придумать, как объяснить ему, что случилось с Сеичи. Неслаженно и неловко они сообщили, что их подруга едва не попала под машину, отскочив, она напоролась на обломок доски, торчащий из забора. Но они никак не смогли пояснить, почему не могут положить ее в больницу. Рики долго испытывающее смотрел на подруг, которые стояли, потупив взгляды кто в пол, кто на потолок. Потом он строго спросил:
— Неюки, удели мне пожалуйста минутку внимания.
Беловолосая красавица покорно пошла за ним на кухню. Когда они остались одни, Рики обернулся:
— Послушай, я знаю тебя всю жизнь, с самого детства. Мы всегда доверяли друг другу, верно?
— Да… — тихо произнесла девушка.
— И никогда не врали друг другу, да?
— Никогда…
— Послушай, я сейчас не стану устраивать тебе допрос. Я слишком хорошо знаю тебя. Если ты не говоришь мне правду, придумывая все эти небылицы о том, что же произошло с Мидсунэ, значит на то есть настолько уважительная причина, что даже наше родство и давняя близкая дружба не могут тебе позволить ее выдать. Это так?
— Так… Пожалуйста, пойми! Нам нужно. Чтобы все это осталось в секрете, пока Сеичи не поправится. Нам просто нужно время…
— Помни, что ты в ответе за ее жизнь. И я теперь тоже. Мне все это очень-очень не нравится. Но я не стану с тобою спорить. Просто попрошу. – Он взял ее за плечи и внимательно посмотрел в глаза: — Хорошенько подумай, можешь ли ты обеспечить ей достаточный уход, чтобы Сеичи полностью поправилась?
Неюки сжала кулаки, всерьез задумавшись. Но лишь на мгновение.
— Я смогу!
Рики вздохнул и улыбнулся:
— Ну тогда беги. Думаю, что девочкам наверху нужна твоя помощь. Я буду здесь. Кимицунэ останется?
Неюки вспыхнула:
— Я… Не знаю, я не спрашивала его…
— Да, чувствую себя глупо. Вы все словно шпионы-заговорщики. Один я не понимаю, что происходит.
— Ну Рики…
— Все-все. Когда-то ты мне расскажешь. Я это знаю. Иди.
Неюки выбежала из кухни. Рики посмотрел ей вслед и тихо сказал:
— Хотя, я почти все знаю.
Друзья решили, что по очереди не будут ходить в школу, чтобы ухаживать за Сеичи. Ночью друзьям явился Хранитель и успокоил, сказав, что Май Ан исцелена полностью, а все следы произошедшего он скрыл.
Вот с Сеичи дела обстояли сложнее. Она снимала квартиру в Киото, родители присылали ей деньги, но сами жили на одном из островов, поддерживая ферму, чтобы дочь могла получить достойное образование. Сейчас это было на руку, не нужно придумывать лишних оправданий. Но если они позвонят дочери, чтобы узнать, как она – тайному плану придет конец. Пока думать об этом не хотелось. Важнее всего было выздоровление Мидсунэ. Сила Хранителя не могла полностью обезвредить рану, ведь против Огня была применена ее же собственная магия. И этот дисбаланс энергии она должна была побороть сама.
Но на этом проблемы воительниц вовсе не окончились. Едва все успокоилось, как в дверь постучали. За окном была глубокая ночь, потому все всполошились. Это мог быть кто угодно – полисмен, соседи, родители… Ребята спрятались, а комнату Сеичи Неюки быстро заперла на ключ, одела халат и, делая сонно-возмущенный вид, вышла открыть.
На пороге стоял Сэйя. Таким Неюки еще никогда не видела брата. Белое лицо, лихорадочно блестящие глаза, руки заметно дрожали…Хозяйка дома испугалась, но, не подав вида, лениво спросила:
— А, это ты? Который час? Почему ты так поздно??
— Сестра, мне некогда притворяться. Я же не дурак! Где они?! Что произошло?!
— Да о чем ты говоришь? Кто «они»??
Сэйя терял терпение:
— Послушай, мой брат выскользнул из дома, словно полуночный кот. Я волновался, позвонил Рэну. Его не было дома. Я позвонил Такахаши. Никто не ответил, а родители сказали, что у вас ночевка. И все бы ничего! Но на ночевку Рэн в аптеке не закупал бы столько лекарств, что хватило бы перевязать половину армии! Немедленно говори, где все и что произошло.
Неюки пыталась возразить, но крыть было нечем. От Сэйи Рэн не смог скрыться. Рики тихо вышел и приобнял Неюки за плечи:
— Ты же знаешь, что он не успокоится. И к тому же… Это касается и Сэйи. Даже больше, чем всех нас.
— Что это значит? – напряженно переспросил черноволосый красавец.
— Понимаешь, Сеичи…
— Ч… что… с…ней…
— Я тебя впущу. Если ты обещаешь ни о чем не спрашивать и не шуметь. А главное – молчать.
Но договорить Неюки не успела. Сэйя порывисто открыл дверь и ворвался в дом. Когда он увидел нервно-измученные лица всех друзей, сидевших в прихожей, едва не лишился сознания.
— Где она?
Неюки указала на лестницу, ведущую на второй этаж.
Он тихо подошел к двери. Руки дрожали. Сердце вырывалось из груди. Он слышал пульсацию собственной крови в висках, но набрался смелости и вошел в комнату. Сеичи лежала без сознания, тяжело дыша, плечо было перемотано бинтами, которые пропитались кровью. Юноша медленно и осторожно присел на краешек кровати, боясь пошевелиться, чтобы не потревожить Мидсунэ. Он потянул ладонь, хотел взять ее руку, но остановился.
— Не бойся, она не проснется сейчас, – Неюки присела рядом.
— Как же так… Она …
— Она поправится. Ты обещал ничего не спрашивать и не спорить. Сеичи просто нужна забота. Много заботы. И время…
Хошино некоторое время собирался с мыслями, потом обернулся к сестре.
— Я сделаю все, чтобы наказать виновных.
— Они уже наказаны.
Сэйя снова посмотрел на Мидсунэ, снял с ее лба компресс и сменил на холодный.
— Сестренка… Я приехал Киото относительно недавно. Возможно, у нас с тобою не такие доверительные отношения, как с Рики. Но… Я прошу тебя… Как родную сестру… Позволь мне остаться. Я ни о чем не буду спрашивать, не произнесу ни слова лишнего. Но сейчас… я должен быть здесь. Понимаешь?
— Конечно понимаю…
— Я никогда у тебя ничего не просил… — В его глазах стояли слезы.
— Конечно, оставайся. Всем хватит места. Но пожалуйста, ради ее же блага, не делай глупостей, помни, что ты мне пообещал.
— Я клянусь, что ни о чем тебя не спрошу, пока ты сама не скажешь.
— Ну вот и хорошо, — улыбнулась девушка. Я оставлю тебя, всем нужно отдохнуть, тебе тоже.
Вместо ответа Сэйя порывисто сжал ее в своих объятьях. Неюки тихо прошептала:
— Все будет хорошо. Обязательно. Пока у нее есть ты – все будет хорошо.
Неюки вышла из комнаты, еще раз с нежностью посмотрев на брата, который все так же недвижимо сидел на краю кровати больной и держал ее руку.
Время текло ужасно медленно. Конечно, никто ничего не заподозрил, ребята постарались на славу, обеспечив друг другу алиби.
Но дежурства в доме Неюки очень изматывали… Сеичи металась в горячке. Временами, когда Сэйя прикладывал ей холодный компресс, она затихала, засыпала совсем ненадолго. Но облегчение было кратковременным. Хошино не отходил от Сеичи, мало ел, почти не спал и все сидел и держал ее за руку, что-то успокаивающе шептал.
Пять дней прошли словно в страшном кошмаре. Ночью шестого дня, когда в комнате был только черноволосый брат Неюки, Сеичи стало совсем плохо. Она металась на постели, кожа была очень горячей, сознание не возвращалось. Сэйя ходил по комнате из угла в угол, словно загнанный зверь по клетке. Вдруг Сеичи открыла глаза и села на постели. Он подбежал к ней, стал звать, но она смотрела перед собой в пустоту, никого и ничего не видя, и шептала странные слова на непонятном ему языке. От этого юноше стало очень страшно.
— Сеичи! Прошу тебя! Очнись! Не бросай меня, не отдаляйся! Ты меня слышишь? Ты здесь? Ну что мне сделать?! Как тебе помочь?! Скажи, я все сделаю, я умру за тебя, если это избавит от мучений! Я… Люблю тебя!
Она замерла, затихла. Сэйя плакал, держа ее за плечи. Сеичи совершенно сознательным взглядом вдруг посмотрела на него и едва слышно произнесла:
— Сэйя… Это ты?
— Господи… Узнала! Ты меня узнала!
Сеичи прижалась к нему всем телом, крепко обняв. Хошино боялся сдвинуться с места, чтобы не разрушить это видение! Неужели она поправилась? Неужели она узнала его? Неужели она…
Объятия девушки ослабли. Он испуганно отстранился, все еще поддерживая Мидсунэ на руках. Девушка мирно спала. В одно мгновение горячка исчезла, румянец вернулся к щекам, дыхание стало глубоким, ровным и совершенно спокойным. В это невозможно было поверить! Сэйя осторожно положил ее на подушку и снял повязку. От жуткой рваной раны не осталось даже шрама на коже…
— Что за чертовщина?! Мне же не показалось!?
Но тут он одумался. Какая разница? Она жива и теперь совершенно здорова! Вот что самое важное! Она будет жить!
Сэйя выбежал из комнаты и позвал всех сообщить потрясающую новость! Всеобщая радость была безграничной. Девочки плясали и смеялись, Рэн расслабленно улыбался, Рики обнимал брата.
Утром Мидсунэ уже улыбалась и уплетала за обе щеки завтрак. Подруги ее предупредили о легенде, которой необходимо придерживаться.
Последним к пострадавшей перед школой заглянул Сэйя. Сеичи явно смутилась, но, прищурившись, спросила:
— Скажи, ты часто был здесь?
— Нет, я … Иногда.
— Странно… А когда я очнулась?
— Был… Внизу с братом.
— А мне кажется… — Она странно посмотрела на него. – Ничего… Я еще не совсем пришла в себя. Пока я была без сознания, мне казалось, что кто-то все время был со мною рядом, даже за руку держал… — Она встала с постели и пошла навстречу юноше. Сэйя смотрел на нее широко раскрытыми глазами. Сеичи подошла так близко… Мгновение чтобы обнять… Всего один миг…
— Я… — Сэйя нервно сглотнул, в горле пересохло.
— Я знала, что пока этот кто-то со мной – я смогу выбраться к свету. Жаль… что это было сном. Как думаешь?
— Да. Жаль. Этот сон был очень счастливым… — отвел глаза парень.
— А мне бы хотелось верить, что однажды со мной по-настоящему такое случится… — едва слышно произнесла девушка, приблизившись к его губам.
— Однажды… — повторил он.
Сеичи отстранилась, разочарованно посмотрев на собеседника:
— Все это мечты. Мне уже нужно отдыхать. Извини. Удачного дня в школе…
Парень поспешно покинул комнату, отчаянно ненавидя себя за трусость. «Идиот! Какой же я дурак! Я уже сказал ей о чувствах… И это спасло Сеичи. Неужели было так трудно просто сказать теперь? Ее слова… Я был так близок… Баран!» — подумал юноша и выбежал из дома, на ходу надевая рюкзак.
