Цена неопытности
Боевой ангел Аи

История 7. Цена неопытности

— Мне нужно больше! Больше душ!

— Мы стараемся, о, великий Хозяин… — дрожа прошептал тенькан, — но  Ученица Света и Стихии сильны, их способности растут, они уничтожили уже двоих из нас!

— Молчать! За каждую упущенную возможность вы расплатитесь сами!

— Я постараюсь, я все сделаю, Хозяин!

Тенькан быстро исчез.

— Даже аура подземного мира уже не способна поддерживать меня.

Черный зал был огромен. Колонны уходили так высоко вверх, что конца не было видно. На стенах очень реалистично были высечены все демоны и твари Страны Теней, а также их слуги и прочая мелкая нечисть. Эти картины из камня сразу же вызывали тошнотворное ощущение.

— А эти малыши оказались не такими уж и беспомощными, да?

Позади трона Хозяина раздался стук каблучков.

— Это ты? – Демон обернулся.

— Вы ожидали кого-то еще, повелитель? – Белоснежные клыки сверкнули в улыбке, а кошачьи глаза вспыхнули зеленым огнем. Дьявольски красивая женщина медленно приблизилась к трону. Острые уши чуть заметно дернулись, когда от горячего дыхания демона волна ее рыжих волос разметалась по плечам.

— Ну что ж, Нэко, ты права. И как всегда невыносимо соблазнительна и коварна!- Хозяин окинул взглядом потрясающую фигуру демонессы, затянутую в черную кожу. Она гибко кувыркнулась и мягко опустилась прямо перед ним.

— С каждым днем я слабею. Сила печати все еще действует на меня, и смертных душ становится недостаточно. Даже энергия темных пещер ничего не дает.

— Я знаю, как Вам помочь, мой господин.

— Что ты можешь! – Повелитель Тьмы одним взглядом швырнул Нэко, и она ударилась о колону. Но женщина только оскалилась улыбкой, слизнула кровь с разбитой губы и снова обратилась к нему:

— Я кое-что узнала.

— Говори.

— Пошлите оставшихся теньканов к самим властительницам Стихий.

— Я уже делал это. Они мертвы.

— Твои слуги глупы и недальновидны. Они хотели силой сломить воительниц.

— Продолжай? – заинтересовался Хозяин.

— Сила исчезнет, если ей нечем будет питаться. Вы знаете сами, что талисманы питаются их Духом. Если его сломить и подчинить – талисманы превратятся просто в бесполезные камешки.

— Что ты предлагаешь?

— Отправь самых опытных теньканов, пусть они разузнают слабые места воительниц и воспользуются этим, заставив дать клятву верности. Тогда их души будут принадлежать только Вам, мой господин! И Аи с Риэ будут последним незначительным препятствием на пути к вселенскому господству!

— Ты лучшая из моих рабынь, Нэко! – восхищенно произнес демон.- Я тебя недооценивал! – Смех Хозяина сотрясал стены до самого свода. – Тогда, так и будет!

— Начните с самых неискушенных и доверчивых. С ними будет легко расправиться, а вот Дар у них самый сильный и чистый.

— О, да! И я знаю, кто будет первым.

 

Девочка не спеша шла по улице, наслаждаясь отличным днем. Ей захотелось пройтись парком, чтобы полюбоваться на деревья. Клены стояли в ярко-зеленом одеянии, солнце проникало сквозь кроны, с каждым прикосновением будто бы зажигая на ветках изумрудные огоньки. Хотя деревья и стояли слишком густо в этом старом парке, но из-за кленов в нем было очень светло и как-то радостно. На выходе располагалась доска объявлений. Взгляд Матэ привлекло одно из них, оформленное цветами: «В пятницу,—-.——.—— состоится открытие большого цветочного магазина. Приглашаем всех желающих на наш праздник красок и ароматов. Каждому посетителю в подарок саженец».

— Вот здорово! Нужно непременно сходить с девочками! Но… Они сегодня так заняты. Ладно, схожу одна.

В превосходном расположении духа Матэ направилась  по указанному адресу. Пройдя несколько улиц, она завернула за угол и просто обомлела: ее встретило по-летнему огромное разнообразие цветов, стоящих просто на улице перед большим светлым магазином. Ветер наполнял воздух самыми разными цветочными ароматами, что казалось, словно лето становилось здесь отдохнуть. Заворожено глядя по сторонам, Курата зашла в магазин. На входной двери нежно зазвенел маленький колокольчик.

Здесь было просто море самых разных цветущих и не цветущих растений! Мечты унесли юную воительницу далеко… Ее собственная оранжерея, небольшой аккуратный парк, представляющий различные климатические пояса Японии… Неожиданно ее вернули в реальность. Перед Матэ появилась красивая узкая рука, держащая прекрасную белую лилию. Девочка недоуменно замерла.

 — Очаровательной посетительнице – очаровательный цветок! – раздался мягкий мужской голос прямо за спиной вошедшей. Курата обернулась.  Ей приветливо улыбался элегантный брюнет с небесно-голубыми глазами. Он был полон обаяния и шарма. Матэ на мгновение даже забыла о своем намерении поспешно поблагодарить его за комплемент. А когда пришла в себя, то покраснела:

— Это мне?

 — А разве есть здесь кто-то прекраснее Вас? – Взгляд его просто гипнотически действовал на девочку. – Простите мне мою прямоту. Я здесь работаю. Когда увидел, как Вы вошли, просто не могу удержаться, чтобы не подарить Вам ее. – Он протянул цветок.

— Благодарю… — тихо сказала Матэ и неуверенно приняла подарок. Продавец на миг задержал ее руку в своей. Девочка еще больше смутилась, вздрогнув:

— Это замечательно, что вы дарите посетителям цветы в день открытия магазина.

— А я больше никому не дарил. Только Вам, — очаровывающее улыбнулся молодой человек.

— Мне…

— Называйте меня просто Хиру, пожалуйста.

— Но…

— И можно на «ты». А можно узнать Ваше имя?

 — Матэ.

Девочка отвернулась, не выдерживая слишком смелого и глубокого взгляда. Что же это происходит… От подобного натиска она просто не находила слов, забыла обо всех правилах поведения и даже не возмутилась от такого прямого вопроса.

— Так мы договорились?

— Да… Хиру…

Юноша прикоснулся к ее руке, но тут Матэ опомнилась, отшатнулась и поспешила к выходу. Он догнал девочку, преградил ей путь, встав перед нею на одно колено:

— Прости, если я чем-то тебя обидел. Прошу, прости мне мою прямоту! Но я ничего не могу  с собою поделать… Я влюблен… Как только тебя увидел! И не сдержался, позволив себе коснуться твоей руки…

 

Курата сделала еще шаг к двери, боясь, что если он скажет еще хоть слово, то ее сердце разорвется в груди от волнения.

— Пожалуйста… — тихо прошептал парень.

Она остановилась, медленно повернулась:

— Я не верю ни единому слову… Ни единому. Все это фальшь. Вы ловко подшутили надо мною, и я жалею, что не ушла отсюда раньше. Прощайте!

Девочка решительным движением открыла дверь и вышла, но Хиру последовал за ней. Матэ подошла к остановке, чтобы поскорее сесть в автобус и забыть все это.

— Если так, тогда я докажу правдивость моих слов, — послышалось за ее спиной.

Курата повернулась и замерла в ужасе: парень вышел на проезжую часть и остановился.

— Моя жизнь ничего не стоит, если ты мне не веришь. Пусть она закончится.

Матэ похолодела от волнения:

— Что ты делаешь?! Сейчас же уйди с дороги!

— Только если ты простишь меня и поверишь мне.

Сзади юноши на большой скорости мчался грузовик, а водитель отчаянно сигналил безумцу. Матэ подбежала к Хиру:

—  Я прощаю! Только уйдем отсюда! Пожалуйста!

Она схватила его за руку и вытолкнула на тротуар, а грузовик промчался мимо. Отдышавшись, она посмотрела на спасенного:

— Ты сумасшедший, верно? Хиру, ты правда готов был умереть?

— Так ты все же мне не веришь…

 — Верю! – испуганно воскликнула Матэ. – Пойдем отсюда подальше, пока нас полиция не поймала за такие выходки.

Они завернули за угол магазина. Девочка испуганно посмотрела на Хиру.

— Нет, ты все же ненормальный. Зачем ты так поступил?

— Объяснение очень простое, хоть ты ему и не веришь… Я влюблен в тебя.

Матэ нервно вздохнула:

— Так не бывает. Мы только что познакомились. К тому же, если парень говорит столько комплементов, то он явно  имеет дурные намерения или просто считает, что девушка легкодоступна и запросто им поверит. Так вот знай, что я – не такая, чем больше ты говоришь мне подобных вещей – тем меньше я тебе доверяю.

— Прости, но я не умею выражать чувства иначе, — смутился парень. – Как же мне восхищаться тобою?

— Слова ничего не значат, только поступки. Только прошу, больше такого не делай!

— Хорошо. Но при одном условии, — лукаво улыбнулся он.

— Каком?

— Мы снова встретимся, завтра.

— Это не возможно…

— У тебя есть жених?

Матэ смутилась, но отрицательно покачала головой.

-Значит, я просто тебе не нравлюсь?

— Это не так, — едва слышно сказала Курата, сама не веря, что говорит эти слова. – Со мною никогда не случалось ничего подобного. И я просто не верю…

-… что можно полюбить так быстро?- закончил ее фразу Хиру.

— Да.

— Но у меня все же есть надежда?

— Да, — еще тише сказала девочка. – Я приду… Завтра… В это же время. Мне нужны саженцы роз.

— Понял! – просиял Хиру. В порыве радости он хотел обнять Матэ, но один ее взгляд дал понять, что это будет его последней ошибкой. – Прости, я снова чуть не наделал глупостей.

— Мне пора. – Курата вышла из-за угла и быстро пошла по улице.

— Я буду ждать! – послышалось за ее спиной.

 

«Неужели я согласилась? Неужели это произошло на самом деле… Сон… Сердце так стучит… И так томительно на душе! Странное чувство… Мне хочется кричать и петь,  плакать, смеяться… Но, так ведь не бывает! Мне 14 лет… Никто не поймет, что я сейчас переживаю… Такие глаза, чистые, и смотрели мне прямо в душу… Ах, как он красив… Но я же самая обычная… А он влюблен. Если, конечно, это правда. Он мог бы умереть, чтобы я поверила! Нет, это не возможно! Так бывает только в фильмах, но не в реальности! И все же… Завтра я…».

Матэ буквально впорхнула в дом. Удивленная Сирил, расцелованная ею еще с порога, недоуменно поинтересовалась:

— Ты сегодня какая-то… светящаяся. Что произошло?

— Я сегодня… — Матэ осеклась. Если рассказать все сестре, она только отругает ее, скажет, что Матэ потеряла стыд и вообще она позорит семью! Расскажет все родителям, и ее больше никогда не выпустят из дома! — Получила две отличных оценки и меня похвалил директор! – Ей было стыдно за вранье, но сердце наполняли совсем другие чувства.

— А-а-а… Ну, поздравляю, — улыбнулась Сирил. – Только смотри, не зазнавайся. Обедать будешь?

— Да, и побольше!

Сирил даже перестала мешать содержимое сковороды и обернулась:

— Что я слышу? А как же вечные диеты и заморочки на тему своей внешности?

— Сестренка, считай, что с сегодняшнего дня об этом можно забыть! – обезоруживающе улыбнулась младшая Курата.

  

Колокольчик на входной двери снова нежно зазвенел. На пороге стояла Матэ Сегодня в магазине было много посетителей, но еще издалека за прилавком она увидела его. Снова в голове пронеслись мысли о том, что  она переступает все грани приличия и прочее… Но как она не убеждала себя, что сегодня деликатно с ним попрощается и больше не будет продолжать никаких отношений, едва он приблизился, Матэ засияла, смущенно улыбаясь. Хиру проводил последнего посетителя и повесил табличку «Закрыто», заперев магазин изнутри.

— Ты все же пришла…

-Да. У тебя сегодня много посетителей…

— Дела идут успешно, что сказать. Но, на сегодня рабочий день окончен, поэтому, если ты согласишься, мы могли бы пройтись по парку и просто поболтать.

— Я буду очень рада.

Юноша снова подарил ей цветы, на этот раз длинную белоснежную розу. Матэ очень смутилась, но не возразила.

 Двое шли по тенистому парку. То справа, то слева от аллеи вспыхивали кроваво-красные клены момидзи. Было немного холодно, воздух казался прозрачным и звеняще чистым, облака на небе плыли медленно, словно с большой неохотой оставляя эти края. Матэ остановилась на мосту, перекинувшимся через маленький старый пруд, почти полностью заросший кувшинками и камышом. Девочка оперлась  на перила и смотрела на воду. Хиру встал рядом и неотрывно смотрел на нее.

— Ты так красива…

— Что?

— Ты прекрасна.

— Хиру, я просила тебя… Не говори мне этого. Я не верю словам, их очень просто сказать, но они редко идут от чистого сердца. Я сделала большую глупость, переступив через все законы приличия и придя снова в твой магазин. Но я пришла только для того, чтобы… Мы не должны видеться. Мне всего четырнадцать. И ничего хорошего из этого не получится. Я не буду врать сестре и родителям, и не буду врать тебе.

— Это наша последняя встреча?

— Да.

— Понятно…

— Прошу тебя, пойми.

— Если я тебе так противен, лучше бы дала мне погибнуть еще вчера, на шоссе. Зачем было тянуть?

— Да ну что за крайности!

— Ты не понимаешь… — Казалось, что Хиру вот-вот заплачет.

— Я все понимаю. И знаю, что для таких парней, как ты, вся жизнь – это легкая игра, увлечения, а чувства не значат ничего. Я видела парочку таких, они разбили сердце моей сестре. Со мною такого не будет.

После этих слов юноша резко обернулся и схватил руку Матэ, прижав к своей груди:

— Ну тогда скажи это моему сердцу! Я влюблен в тебя, я не могу дышать без тебя, я не могу жить без тебя! Думай обо мне что угодно, но прислушайся к себе. И сейчас, чувствуя биение моего сердца, скажи мне прямо в глаза, что я тебе безразличен!

— Отпусти… Я…

— Не отпущу! Скажи, что ты презираешь меня! – Он подошел совсем близко, Матэ ощущала его дыхание на своей щеке.

— Я не… Я не могу так… Ты мне нравишься… Очень… Я никогда не переживала таких чувств, мне страшно, — уже шепотом сказала юная воительница. – Я не верю тебе… Ты играешь со мной. Не верю…

— Я готов каждую секунду доказывать тебе истинность моих слов и чувств… -Хиру взял вторую руку Матэ и приложил к своей груди.  – Верь тому, что чувствуешь. Можешь не верить мне, но не обманывай себя саму…

У девочки едва хватало сил дышать, от переполнявшего ее вихря чувств кружилась голова и сохли губы, она лишь слышала стук своего сердца и пульсацию крови в раскрасневшихся щеках. Это был сон, наваждение, неправильно, опасно, волнующе… Этот странный красавец нравился ей так сильно, что она боялась взглянуть ему в глаза, чтобы не утонуть в их бездне безвозвратно.

— Разве можно вот так… С первого взгляда… Ты ведь не знаешь меня! Совсем не знаешь…

— Я знаю лишь одно. Ты стала смыслом моей жизни. Твой образ не оставляет меня ни на минуту, он со мною в мыслях и мечтах, во снах и наяву…

— Дай мне время… Я… должна привыкнуть к тебе, понять, что за чувства я испытываю, как мне быть дальше.

-Все, что хочешь! Только будь со мной…

Хиру прижал обе хрупкие дрожащие ладони к своим губам и поцеловал. Матэ набралась смелости и подняла взгляд на своего поклонника. В его глазах стояли слезы.

 

Входная дверь отрылась и тихо закрылась, послышались медленные шаги по ступенькам. Сирил выглянула из кухни, желая поприветствовать сестру, которая обычно садилась на порог, чтобы снять обувь. Но никого не оказалось. Удивленная Курата старшая посмотрела наверх, но только услышала, как дверь в комнату Матэ тихо скрипнула, а потом снова воцарилась тишина. Сирил сняла фартук, бросив его на табурет, и осторожно стала подниматься по лестнице.

Заглянув в комнату, она застала сестру сидящей у окна.

-Матэ, с тобою все в порядке?

-А? Сирил… Да, все хорошо.

— Ты сама на себя не похожа, не поздоровалась, даже не переоделась еще. Заболела? – Старшая сестра взволнованно прижала ладонь ко лбу девочки. – Ты горишь! Ну-ка, давай мерить температуру, ты наверняка простудилась!

— Нет, не нужно, со мною все в порядке, просто очень устала…

— Рассказывай, что с тобою не так?

Матэ знала, что у сестры суровый характер, она волевой  человек, сильная, целеустремленная, трудолюбивая и практичная, прямолинейная и вспыльчивая. Она конечно не поймет то, о чем так хотела рассказать Матэ. Но девочке так сильно нужно было хоть немного поделиться с кем-то своими переживаниями, что она решилась начать этот разговор.

— Скажи, а когда ты первый раз влюбилась?

-Что? Это что еще за разговоры?!

— Сирил, побудь хоть раз мне просто другом, сестрой, а не воспитательницей.

Старшая опешила от этих слов, но задумчиво сказала:

— Я что, правда так выгляжу?

— Да, если честно. Ты очень похожа на маму. Но сейчас побудь просто моей подругой…

— В шестнадцать.

— А как ты это поняла? – Матэ была очень серьезна и явно сдерживала слезы. Сирил вытерла руки о полотенце, висящее через плечо, и села на подоконник рядом с младшей.

— Не знаю… Просто один человек, которого я раньше и не замечала, стал попадаться мне на пути все время, а потом я уже видела только его и ничего вокруг больше, думала, мечтала, вспоминала… Все вокруг изменилось. И я тоже.

— Ты веришь в то, что можно полюбить с первого взгляда?

Сирил помолчала, потом ответила:

— Влюбиться – да, полюбить – нет. Влюбленность – что-то близкое к неосознанному инстинкту, а вот любовь всегда сознательна. Послушай, Матэ, скажи мне ради всех богов неба, с какой стати мы затеяли этот разговор? Что ты уже натворила?

— Ничего…

— Сестренка, симпатия – это нормально. Мне тоже нравились мальчики в классе. Но это – глупости, ерунда! Сейчас нравится один, потом другой, а потом ты с улыбкой только будешь вспоминать все эти вещи! Не стоит переживать!

— А ты признавалась в любви?

От этих слов Сирил вздрогнула, вдруг стала совсем мрачной и замолчала.

— Сирил?

— Да, и страшно об этом пожалела. Матэ, мне неприятна эта тема.

-Прости, но мне очень-очень важно это знать!

— Люди не всегда такие, какими мы их представляем. И даже если ты думаешь, что знаешь кого-то полностью, поверь, это не так. Самые святые чувства они могут смешать с грязью и унизить. Я никогда не пожелаю этого тебе! Будь осторожна, сестренка!

— Значит, любить так опасно?

— Нет, но доверять можно немногим. Милая, будь всегда на чеку. Не повтори моих ошибок.

— Спасибо, Сирил.

-Ложись спать, малышка. Все пройдет.

 

Дважды в неделю Матэ тайно приходила в цветочный магазин. По ее просьбе, Хиру вел себя более сдержано, они много говорили обо всем, гуляли по парку, но Матэ старалась не бывать с ним в многолюдных местах. Если кто-то из знакомых или друзей увидит ее с парнем явно старше нее, идущим с девочкой за руку, ей придется серьезно объясняться. Но сейчас она не могла объяснить даже самой себе, что же это за отношения. Курата узнавала парня все больше, и все чаще ловила себя на мысли, что он ей больше, чем просто симпатичен. Хиру был искренним, вежливым, обходительным, внимательным, настоящим джентльменом во всех отношениях. Ей не к чему было придраться, и все же разум отказывался беспрекословно верить его признаниям.

Неюки весело кружилась с охапкой кленовых листьев вместо букета, а Рики улыбался, глядя на жизнерадостную кузину. За долгое время они наконец выбрались вдвоем погулять по городу. Побывав в океанариуме и посетив пару выставок, троюродные брат и сестра решили прогуляться по центральному парку. День выдался прекрасным, хотя и ветреным. Неюки свернула с дорожки и побрела по шуршащей коричнево-красной листве, наслаждаясь последними теплыми лучами солнца. Рики шел рядом, и за разговорами они не заметили, как забрели в отдаленную часть большого парка. Неюки вышла из-за дерева и замерла, как вкопанная, боясь пошевелиться.

— Рики! Смотри! Это же наша Матэ!

Юноша тоже осторожно выглянул из-за дерева. На мосту стояла Матэ, а рядом с нею какой-то незнакомый молодой человек. Они смеялись и держались за руки, не замечая никого вокруг. Неюки яростно зашептала брату, который заставил ее спрятаться за дерево:

— Ты это видел?! Я глазам своим не верю! Какой позор! Ей же всего четырнадцать! А ему на вид лет двадцать! Держатся за руки! Я все ей скажу и оттащу за шиворот эту маленькую бесстыдницу! А ты расспроси этого нахала!

— Ты никуда не пойдешь, Неюки. Не подходящее время для скандала. И что ты скажешь? Уверен, Матэ сама все расскажет, но позже, когда будет готова!

— Да что ты такое говоришь! Может быть слишком поздно! У этого типа на уме…

— …то, во что мы пока не должны бесцеремонно вмешиваться, — закончил ее фразу Хошино. – И мы не имеем права ей указывать. А ты не думала, что, возможно, это ее первая любовь? И что он нормальный порядочный человек? Если мы хотим заботиться о ней, то должны поступать взвешенно и разумно. Поговори с Сирил, только осторожно. Нужно все подробно узнать, а уж потом думать, как себя вести. Понятно?

Беловолосая воительница все еще кипела от возмущения, но нахмурившись, молча кивнула, а потом снова выглянула из-за дерева. Матэ и юноша целовались. Неюки едва не выкрикнула, но Рики вовремя одернул ее. Сделав большие страшные глаза, Кийодо стала активно жестикулировать, выражая безграничное негодование и протест, но Рики настрого запретил ей вмешиваться.

По дороге Неюки все не унималась.

— И все равно! Этот тип мне не нравится!

— Сестра, тебе он и не должен нравиться. Решать должна Матэ, Сирил и их семья. Вспомни лицо Матэ. Когда в последний раз ты видела ее такой? И ты хочешь все испортить?

— Да, ты прав, я погорячилась. Но он же старше ее! А если что…

-Перестань, ты сейчас стала похожа на тетушку Кахо!

 

Матэ едва смогла оторваться от поцелуя:

— Что мы делаем…

— Тебе не понравилось?

— Это было…. Волшебно! Но кто мы теперь?

— Как кто, — улыбнулся юноша, —   Мы — пара!

— Пара?

— Да! Ты моя, а я твой! И так будет всегда! Я клянусь тебе, что буду принадлежать только тебе одной! Что скажешь?

— Я…

— Ну? – Улыбка у юноши стала немного неестественной, глаза, которые только что были прозрачно-голубыми, стали темно-синими.

— Я…

— Ты совсем меня не любишь? – В голосе Хиру сквозило плохо скрываемое раздражение.  – Ты не любишь меня, потому и молчишь… Так кто я тебе?

Матэ терялась от такого натиска:

— Я… Мне нужно подумать… Я в смятении. Прости меня, Хиру, но я … Я не могу дать ответ сразу, мне нужно подумать.

Глаза юноши на мгновение стали абсолютно черными, но он глубоко вдохнул и снова улыбнулся.

— Прости, просто я так боюсь потерять тебя. Мне важно знать, что ты ко мне чувствуешь! Конечно, ты все решишь сама…

Матэ посмотрела в небесно-голубые глаза и виновато улыбнулась:

— Твое предложение вместе пойти на фестиваль еще в силе?

— Я буду безгранично счастлив, если ты пойдешь со мной.

— Ну… тогда до встречи?

— Да, до скорой встречи!

 

— Ты представляешь?! – Неюки откусила кусочек печенья и посмотрела на подругу.

— Я подозревала что-то. Все было ясно по ее поведению и взгляду, и еще этот странный разговор… Я только не понимаю, почему она ничего мне не сказала?

— Мне кажется, она пыталась тебе сказать, но не решилась…

«Побудь хоть раз мне просто другом, сестрой, а не воспитательницей!» — пронеслись в голове Сирил слова сестры.

— Не переживай, — похлопал по плечу Рики. – У нее все только начинается, ты всегда будешь рядом! Я более чем уверен: Матэ сейчас растеряна. Ей трудно представить, что делать, как себя вести, она придет к тебе, когда будет готова, — и тогда ты будешь ей лучшим другом и заботливой сестрой. И мы не дадим ее в обиду.

— Да-да, – поспешила заверить Неюки, — мы понаблюдаем за этим типом! Он старше Матэ, потому я совсем ему не доверяю. Я почему-то чувствую, что здесь что-то не так, очень нехорошо. Но не могу найти этому подтверждение. Я выясню, в чем там дело.

—  Тогда увидимся завтра?

— Увидимся.

Сирил захлопнула входную дверь и устало потерла виски. Нужно было еще многое сделать, девушка поднялась к себе в комнату, собираясь сесть за уроки. Через час она услышала торопливый звон ключей в замке, шаги и чье-то веселое пение в прихожей. Сирил решила встретить сестру.

— Привет, сестренка!

— Привет, Матэ. Твое сияющее лицо освещает весь дом! Снова хорошие оценки?

— Да! Самые лучшие! У меня был великолепный день! Сегодня я впервые… — тут Матэ осеклась, — …выиграла для команды победное очко на соревнованиях по плаванию.

Сирил сдержалась, чтобы не разоблачить вранье младшей сестры, стерпела и боль от обиды за недоверие.

— Иди переодевайся, а я пока придумаю что-то на ужин.

— Тебе помочь?

— Нет, ступай, я тебя позову…

Матэ побежала вверх по лестнице, а старшая покачала головой, глядя ей вслед.

Потом вернулись родители, вся семья поужинала дружной веселой компанией, Матэ щебетала не умолкая. Когда все разошлись по своим делам, раздался телефонный звонок. Сирил взяла трубку:

— Резиденция Курата.

— Дома ли Матэ Курата?

— Да, — Сестра настороженно вслушивалась в голос звонящего. – Как Вас представить?

— О, не беспокойтесь! Это из цветочного магазина на углу, мы недавно открылись. Мисс забыла уточнить заказ, а нам нужно отправлять списки. Не могла бы Вы ее позвать?

— Одну минуту. – Сирил зажала трубку. – Матэ, тебя к телефону!

— Меня? – искренне изумилась девочка.

— Из цветочного магазина.

Юная воительница мгновенно побелела, как полотно, но собралась и как можно безмятежнее не спеша подошла к трубке:

— Матэ Курата слушает…

Сирил сделала вид, то ушла на кухню, но остановилась за дверью и смогла услышать довольно много.

 — Да! Но, как ты узнал мой номер? Это было рискованно… Да. Нет, я пока не могла им сказать, что мы… Нет!  — Матэ понизила голос до шепота, спохватившись, что забылась. – Нет… Ну прости меня! Но, ты не знаешь моих родных! Я  не могу им сказать, что… Конечно, я  люблю тебя! Разве мало я это доказала? Хиру, нет! Пожалуйста! Дай  мне время! Я сама скажу. Не звони сюда, я буду завтра в семь на фестивале, как мы договорились. Хорошо… Хорошо! Я очень тебя люблю! До завтра!

Старшая Курата быстро прошмыгнула на кухню, а когда Матэ вошла, чтобы попить воды, сделала вид, что переставляет специи. Младшая выглядела испуганной и расстроенной: почти белое лицо, лихорадочный румянец и нездоровый блеск в глазах говорили о том, что с нею что-то происходит. И это что-то не нравилось даже ей самой.

Сирил не могла спать. Она отчетливо понимала, что этот тип использует девочку. Это объяснение по телефону, угрозы рассказать родителям, шантаж с помощью чувств. Ах, глупая, глупая  маленькая сестра! Она не знает, во что ввязалась. Если родители узнают половину из того, что знала Сирил – Матэ в лучшем случае отправят в пансион для девочек в Англии. Нельзя этого допустить! Нужно во что бы то ни было помешать Матэ сделать непоправимое, но тайком, чтобы об этом никто не узнал.

На следующий день на перемене все подруги собрались за дальним столиком школьной столовой. Сирил ввела всех  в курс дела. Ни у кого из девушек не было сомнения в том, каковы были на самом деле намерения кавалера Матэ.

— Я чувствую что-то большее, чем просто происки грязного подонка. Когда раздался тот телефонный звонок, на какое-то мгновение я увидела свечение внутри моего талисмана. Уверена, это была не случайность и не галлюцинация.

— Я боюсь за нее, — сказала Май Ан. – Мы обязательно отправимся на этот фестиваль! Знаю, слежка – самое последнее дело, но нам не остается ничего другого.

— Все согласны?

— Да.

— А мне можно пойти с вами? — От неожиданности девочки едва не подпрыгнули на месте. – Простите, я случайно услышал ваш разговор. – Рэн выглядел серьезным и виноватым.

— Кимицунэ, но зачем тебе это? – удивилась Неюки.

— Я не могу объяснить, но чувствую черную силу Хозяина совсем рядом, это не дает мне покоя вот уже несколько недель. Я должен быть с вами.  – Он вопросительно посмотрел на Сирил. Она утвердительно кивнула.

— Значит, встретимся завтра за 15 минут до открытия с обратной стороны павильонов у главного входа. Мы сможем увидеть их и проследить.

На открытие фестиваля пришло почти полгорода. Ребят встретились в назначенном месте, после чего держались незаметно. Матэ и ее кавалера они увидели сразу. Парк превратился в одну большую оранжерею. Буйство красок и ароматов, людей очень сильно отвлекало друзей от их цели. Вокруг работали кафе и аттракционы, тир, выставки, трудились профессионалы ландшафтного дизайна, флористы, фотографы.

Матэ казалось, что она попала в сказку. Такого великолепия она не могла себе и представить! И рядом шел ее любимый, угадывающий все ее мимолетные желания, учтивый и прекрасный. Девочка уже совсем забыла его вчерашние угрозы и сейчас светилась счастьем и была как никогда красива и женственна.

—  Спасибо тебе за это, Хиру!

Молодой человек порывисто притянул ее к себе и приблизился к ее губам:

— Разве я не заслужил за это небольшого вознаграждения?

Матэ смутилась:

— Здесь много народа…

— Здесь нет никого, кроме на с  тобою, — прошептал он ей на ухо. – разве ты не видишь? Посмотри мне в глаза.

Девочка стояла, очарованная темнеющим взглядом своего поклонника. Но даже почти черные глаза ее возлюбленного не смогли пробудить ее затуманенное сознание.

— Это просто возмутительно! При всей толпе, на глазах у половины города моя сестра стоит в объятиях этого наглеца… — сокрушалась Сирил. – Неужели я так плохо ее зна… — Договорить она не успела.

 — Смотрите! – шепотом перебил Рэн. – Смотрите же! – он указал на символ «Сила» на своей руке.

— Он светится! Значит тенькан совсем близко! Что же нам делать? Мы не можем оставить слежение и броситься на его поиски!

— Будем ждать, талисманы нам укажут, — сказала Мин. – А пока не сводить глаз с этих двоих. Прячьтесь! Они дут сюда!

 

  — Я готов ради тебя на все! Я готов отдать все, что имею, чтобы быть с тобою. Неужели ты не чувствуешь того же по отношению ко мне? Или в этом виновата твоя семья?

— Нет, ну что ты!

— Тогда я сам поговорю с ними, скажу, что люблю тебя, и они вынуждены будут смириться!

— Нет! Пожалуйста!  — Матэ вцепилась в его руку. – Дай мне еще три дня… Я сама скажу.

Юноша отвернулся от нее:

— Я тебе не верю. Ты не любишь меня.

— Люблю! Господи, ну как еще мне извиниться…

— Это только слова.

— Мисс, ваше мороженое.

Девушка за прилавком протянула Матэ стаканчик фруктового с шоколадом. Хиру взял его:

— Возьмите, сдачи не надо. Ты хочешь пить?

 — Да, немного. Я пойду выберу нам какой-то коктейль.

— Конечно, я буду ждать тебя здесь на скамейке.

В этот момент начался фейерверк. Неюки с друзьями невольно отвлеклись и на некоторое время забывшись, любовались прекрасным зрелищем.

Хиру раскрыл перстень и высыпал несколько черных кристаллов на шоколад. Вернулась Матэ с напитками. Он протянул ей мороженое:

— Ешь, а то растает.

Девочка с удовольствием запивала сладкое минеральной водой с лимоном и мятой.

— Так ты мне ответишь?

— Я должна все обдумать.

— Я понимаю, но не заставляй меня долго ждать… Пойдем, посмотрим салют из более тихого места.

Он взял ее за руку и повел в другой конец парка, где стояла невысокая беседка, обвитая плющом и розами.

 — Красота, правда? – Протянула Неюки, не отводя глаз от вспышек на небе. Она сделала шаг, но не заметила бордюра и оступилась. Рэн вовремя подхватил ее, а беловолосая красавица повисла в его объятиях. Юноша с трудом сглотнул:

— Да, очень красиво…

— Мы потеряли их из вида!

Эта фраза отрезвила всех.

— Что? Как мы могли?!

— Пока вы любезничали, — закричала Кейко, — мы их упустили!

— Да разве сможем мы найти их в этой толпе?!

При этих словах медальоны буквально вырвались вверх и потащили своих хозяек в сторону смотровой площадки.

— Что же делать? Это все очень не вовремя! – Обернулась Сирил.

— Нет времени, узнаем!

 

Матэ вдруг стало трудно идти. Ноги плохо слушались, а сознание отдалялось. Тело словно пылало, хотя ночь выдалась довольно холодной. Она покорно следовала за любимым, не обращая внимания на то, что салют уже закончился и идти на смотровую площадку не было необходимости.

— Мне нехорошо…

— Давай присядем, здесь прекрасный вид и свежий воздух. — Хиру усадил ее на скамейку в беседке и сам сел рядом. – Ты меня любишь?

— Да… Люблю… Очень сильно…

— Тогда, ты должна доказать мне это.

— Доказать? – Курата уже не понимала, кто она и где находится, а лишь повиновалась этому гипнотизирующему голосу. – Да… Доказать… Я должна доказать…

— Ты будешь послушной? – ухмыльнулся парень.

— Я… Буду…

— Сними плащ.

 Матэ встала, словно марионетка по велению кукловода, стянула рукава, развязала пояс, и одежда скользнула к  ее ногам.

— Теперь юбку. Превосходно! Иди ко мне. – Тенькан прижал девочку к решетке беседки. – Умница! А теперь…

— …ты умрешь, проклятая тварь! – Послышался ледяной голос позади.

Тварь молниеносно обернулась и приняла истинный облик, готовясь атаковать.

— Ты заплатишь за то, что хотел сделать!

Схватка была яростной и короткой. Стихии были готовы вмешаться  в любой момент и прийти на помощь. Но ярость и быстрота, с которой Металл наносила удары, решила исход поединка за считанные секунды.

Девушки подбежали к Матэ. Она лежала на земле без сознания. К огромному облегчению, они подоспели достаточно быстро, чтобы предотвратить непоправимое. Май Ан накинула на нее свою шаль, а Рэн поднял младшую из сестер на руки.

Они тихо пробрались в дом, положили Матэ на кровать, Сирил поблагодарила друзей за помощь и осталась ухаживать за сестрой. Когда та пришла в себя, старшая сестра крепко прижала ее к себе, и сквозь слезы рассказала всю правду о происшедшем. Матэ билась в рыданиях всю ночь и лишь под утро, потеряв сознание, провалилась в сон. Родителям сказали, что у нее грипп, сестра не пошла в школу и ухаживала за «больной» всю неделю, каждый раз с огромным трудом уговаривая ее поесть и принять лекарства. Матэ то лежала, уставившись в одну точку, то плакала на коленях Сирил. К выходным она немного пришла в себя и попросила о прогулке. Старшая Курата взяла с нее клятвенное обещание, что та не натворит глупостей и вернется домой к назначенному времени, и с тяжелым сердцем отпустила одну.

Она бесцельно бродила по городу, пока не пришла к воротам храма. Он оказался закрыт, но можно было посидеть в небольшом дворике, где сейчас было пусто. Юная воительница села под крышей одной из построек и стала смотреть на верхушки сосен, которые качал холодный ветер.

Позади послышались шаги. Она обернулась. Это был Рэн. Он держал метлу и корзину, и удивленно смотрел на гостью.

— Привет! Как ты? Вот уж не ожидал увидеть тебя здесь.

— Привет, — слабо улыбнулась девочка.

Рэн только сейчас заметила, как изменилась она с той ужасной ночи. Черты лица заострились, сильно похудела, черные круги под глазами и припухшие веки говорили, сколько слез она выплакала за это время. Матэ сильно изменилась и больше не была той беззаботной жизнерадостной девочкой, которой все привыкли ее видеть. Конечно, это не касалось лично его, но если бы Матэ была его родной сестрой…

— Извини, ты хотела побыть здесь, а я бесцеремонно вмешался. Я уберу здесь попозже.

Рэн отвернулся и собрался, было, уходить, но Матэ тихо попросила:

— Можешь немного задержаться?

Юноша очень удивился, но прислонил метлу к стене и сел рядом. Оба молча смотрели на лес.

— Ты знал, кто он? – Рэн вздрогнул. Ее голос был совсем взрослый…

— Нет. — Снова повисла тишина. Ветер качал стебли бамбука и они с глухим стуком ударялись друг о друга, складываясь в причудливый ритм. – Я предчувствовал силу тьмы, но до последнего момента не понимал, откуда она исходит.

— А другие?

— Они тоже…

— Я должна была что-то почувствовать. Я же была ближе всех… — ее голос дрогнул. – Но почему же тогда… — Она низко опустила голову, распущенные волосы упали на лицо, закрывая его от Рэна. На песок упали несколько капель.

— Ты не виновата… Никто не виноват.

— Нет! Именно я виновата! Я была непростительно беззаботна и не поняла сразу, кто… что за существо передо мною! – Капли все падали и падали, быстро впитываясь в землю. Рэн ласково посмотрел на нее.

— Ты очень сильная, смелая… И тебе повезло, что Сирил вовремя все узнала и мы оказались в нужное время в нужном месте. – Он приобнял ее за плечи. – Тебе хватило сил продержаться достаточно долго, чтобы не сдаться. Разве это не мужество?

— Но он меня едва не… Я впервые так сильно влюбилась, впервые поцеловала кого-то… Впервые почувствовала, что я не только сестра, дочь, подруга… Что я – девушка, у которой есть чувства… И все самое прекрасное и первое, что было со мною – результат коварства и зла…

— Курата… — Рэн понимал, что не сможет подобрать слов, чтобы уменьшить боль.

— Как же я смогу полюбить заново? Как я смогу поверить в любовь, искренность, взаимность?

— Не думай так.

— Но, это правда! – Матэ больше не сдерживала рыданий.

— Посмотри на значок на моей одежде.

От неожиданности Матэ немного затихла. На оранжевой монастырской одежде Рэна был вышит символ инь-ян.

— Ты о чем?

— Во всем плохом есть хорошее, а в хорошем — плохое. Вспомни, как ты была счастлива, вспомни обо всех чувствах, которые ты запомнила. Ведь их было немало?

Матэ чуть успокоилась и вытерла слезы:

— Да… Немало. Это было самое чудесное, что когда-либо происходило со мною. Я не знала, как сильно могу любить… Я не знала, что могу вообще любить кого-то так

— Мой Учитель когда-то сказал, что даже заклятый враг может принести любовь в сердце. Мы не должны обижаться на судьбу за то, что наша любовь была безответной или причинила нам страдания. Боли так много в  этом мире, что мы не можем упускать из памяти те редкие моменты, когда небо дарило нам возможность любить и радоваться.

Матэ молча смотрела на Рэна. На мгновение забыв о собственном горе, она вдруг поняла, что в этот самый момент Рэн говорил не просто слова. Он открыл ей часть своей души, он говорил и о себе тоже!

— Спасибо, что стараешься мне помочь… Это очень важно для меня. Я бы мечтала, чтобы у меня был такой старший брат…

Рэн улыбнулся:

— Прости Сирил за то, что она порою слишком строга и отчитывает по пустякам. Я еще мало знаком с вами всеми, но думаю, что она замечательный человек, она волнуется и заботится о тебе. Мне очень лестно, что ты так ко мне относишься, но я думаю, что родной человек всегда будет родным. И самым близким.

— Ты прав…

Слезы совсем высохли, девушка поправила волосы, повернулась к Кимицунэ и склонилась перед ним в глубоком поклоне.

— Что ты!  — запротестовал Рэн.

— Большое спасибо тебе. За все.

Она выпрямилась, подошла к юноше, приподнялась на цыпочки, быстро поцеловала его в щеку и выбежала из храма. А Рэн так и остался стоять, уронив метлу.

  

Сеичи закрыла шкафчик. Одноклассницы что-то взволнованно обсуждали. Мидсунэ тоже оживилась:

— Что тут у вас?

 Неюки и Май Ан обернулись к подруге:

 — Учитель только что вывесил список для желающих вписать свое имя. В эту среду состоится забег на 5 километров на время. Соревнуются учащиеся 10-11 классов нашей школы и школы «Сан Дзю Со», представляешь?

— Да, Кейко обязательно там будет.

— Да уж! Она никогда не упускает возможность похвалиться своей силой и выносливостью. Конечно, выиграть у нее практически невозможно. – улыбнулась Май Ан. – Она достойная соперница.

— Я тоже не пропущу такое, — хмыкнула немного обиженная Сеичи.

— Вот уж будет на что посмотреть, — хихикнула Неюки.

— Это ты о чем?

— Ну как же! Ты против моего кузена…

— Этот увалень Хошино тоже собирается?!

— Да, разумеется. – Май Ан незаметно толкнула в бок Неюки. – Еще и хвалился, что обставит тебя на финише!

Сеичи задыхалась от возмущения:

— Это мы еще посмотрим! — Выкрикнула рыжеволосая бестия и резким взмахом вписала свою фамилию на листок.

Четыре дня тренировок были самыми напряженными. И конечно же, Сеичи выкладывалась больше всех. Тренер не сомневался, что если кто и сможет вырвать победу у соперников, то это будет только она. Даже у амбициозной Такахаши не было столько энергии.

В день забега на старте собрались почти обе школы. Каждый болел за своих.

Сеичи подошла к Кейко и ободряюще похлопала по плечу:

— Ну что, подруга, покажем им, что значит настоящий поединок?

— Покажем! Только без поддавков, ладно? Ничьей не будет, — хмыкнула Такахаши.

— И я за этим прослежу.

Мидсунэ бросило в жар от этого голоса. Она медленно обернулась.

— Ты что здесь забыл?

— Я бы ни за что не упустил шанс увидеть, как ты будешь вдыхать пыль из-под моих кроссовок, когда я обгоню тебя, — ехидно ухмыльнулся Сэйя.

 — Только после того, как ты почистишь мои!

— Эй, эй! – вступилась Неюки, — Не сотрясайте воздух, а лучше докажите на трассе, кто из вас лучше.

— Сестричка права, — кивнул черноволосый красавец.

— На старт! Внимание! Марш!

Раздался выстрел сигнального пистолета и соревнование началось. Через несколько минут определились лидеры забега. Сеичи, Рэн, Кейко и Сэйя бежали почти вровень, никто не собирался уступать.

— Ну что, рыжая, уже готова склониться перед чемпионом? – прокричал Сэйя.

— В твоих снах, слабак!

С этими словами оба вырвались вперед и скрылись из вида. Кейко и Рэн переглянулись. Силы были равны, гнаться за безумной парочкой не было смысла, потому оба согласились бежать по мере своих сил. Теперь все зависело от тех двоих.

Гонка накалялась. Казалось, что это не школьный забег, а бой на смерть. До финиша оставалось 900 метров. Оба выкладывались на все сто, в глазах пылали решимость и азарт, но такой темп отбирал очень много сил.

Сэйя посмотрел на лицо Сеичи. Словно натянутая струна, она была готова ползти до финиша, только бы не уступить ему. Если он выиграет, гордость не позволит ей смягчиться. Если проиграет – не отступит высокомерие. В любом случае, это не поможет им стать ближе. И что тогда?

Сеичи явно сдавала позиции, выглядела очень измотанной, но все еще старалась догнать соперника. Сэйя прокричал:

— Еще немного! Сбавь темп, выложишься перед финишем, иначе ты до него не дотянешь!

— Ну уж нет! Хочешь, чтобы я просто так тебе сдалась? Ни за что!

— Не послушаешь меня — скоро свалишься! Не глупи!

— Замолчи! Ты мне просто зубы заговариваешь. Я все выдержу!

— Это глупо… — Сэйе перехотелось помогать этой упрямице.

Сеичи промолчала, потом стиснула кулаки и… сбавила темп. Он заметил это. И этот поворот оказался роковым. Засмотревшись на соперницу, Сэйя споткнулся о камень и рухнул на землю. Из разбитого колена и ладоней хлынула кровь. Девушка несколько метров пробежала мимо, но потом остановилась и обернулась.

— Чего расселся, вставай!

— Зачем остановилась? – удивился юноша.

— Как можно быть таким неуклюжим?

Хошино недоуменно смотрел на рыжеволосую спортсменку, которая неспешным шагом приближалась к нему.

— Что ты делаешь?

— Перестань болтать. Снимай майку, я разорву ее.

Парень послушался. Мидсунэ сделала несколько тряпочек и взялась перевязывать колено.

— Но ты же могла выиграть! Почему ты просто не побежала вперед?

— Знаешь, у меня все же есть совесть.  Это была бы нечестная победа. Я не хочу выигрывать таким способом.

Она не поднимала на него глаз, продолжая бинтовать. Юноша сидел словно завороженный. Сеичи была как никогда близко… Он чувствовал запах ее волос, осторожные движения, даже слышал ее учащенное дыхание. Девушка взяла его руку в свои. От боли он дернулся и закусил губу.

— Прости, я случайно. – Она подула на рану. – Ну вот, готово. Вставай!

— Иди к финишу… Я не смогу бежать, я и хожу-то с трудом. Спасибо за заботу, ты мне очень помогла. Закончи забег достойной победой.

— Мы закончим его. Вместе.

Сэйя ошеломленно посмотрел на девушку. Сеичи встала рядом с ним и подставила плечо.

— Держись, растяпа.

Раздался финишный выстрел и судьи объявили ничью. Сэйю усадили на скамью, врач обработал раны, перевязал чистыми бинтами и сделал укол. Подошла Сеичи.

— Жить будешь?

— Куда я денусь. Скоро подействует укол, наконец будет не так больно. Послушай, Мидсунэ… Зачем ты отказалась от победы? Ты же так ее хотела?

— Я хотела честную гонку. А обставить полуживого – ну что за радость? – улыбнулась она. – Мы еще сможем посоревноваться. Так что не советую тебе расслабляться, Хошино. Это еще не решающий бой.

— Ну, с «полуживым» это ты перегнула, — обиделся парень. – Хотя… Если бы не хорошая «медсестра»… Белый халатик тебе шел бы намного больше, чем пыльная майка и шорты, — подмигнул Сэйя.

Сеичи лукаво улыбнулась, потом не спеша подошла  к сидящему, наклонилась к самому его уху и прошептала:

— Мечтай и выздоравливай, растяпа… — И убежала к подругам.

Щеки Сэйи пылали, но несмотря на сильную боль, он был счастлив, как никогда раньше. В нем зародилась надежда, что однажды эта неприступная крепость рухнет и он сможет сказать ей, как сильно и давно любит, всегда любил и всегда будет любить…

Поделитесь тем, что понравилось!

Оставить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Previous Next
Close
Test Caption
Test Description goes like this
error: Копирование запрещено автором