История 4. Долг Чести

В дверь постучали. Рэн знал, кто это, поэтому промолчал. В комнату вошел Йенон.

— Я здесь, чтобы провести первый урок, Ученик. Подойди.

Юноша молча присел на ковер перед наставником.

— Сними форму.

— Зачем? – Кимицунэ пристально смотрел в холодные глаза учителя. Но тот даже не повел бровью.

— Так нужно. Не беспокойся, сегодня я не буду причинять тебе боль.

— Хорошо.

Рэн расстегнул тугой воротник, развязал пояс и с облегчением потер шею. Потом аккуратно сложил одежду на стул и снова вернулся на свое место.

— Закрой глаза. Сделай несколько глубоких вдохов и выдохов, это поможет расслабиться. Слушай мой голос и делай то, что я говорю.

— Да, Учитель Йенон.

Несколько секунд синеглазый красавец с наслаждением безнаказанно разглядывал великолепную фигуру своего подопечного. Он упивался мыслью о том, что с помощью клейма на запястье Ученика имеет над ним полную власть.

Если бы он только пожелал, Рэн, сломленный болью, исполнял бы любые его приказы и желания. Но об этом быстро бы прознал Маес, и тогда Йенона ждала не самая завидная участь. Наименьшим наказанием было бы лишение магии и превращение его в простого смертного. Другое дело, если Ученик беззаветно предан Учителю и добровольно служит ему во всем…

Маг заставил себя успокоиться и продолжил:

— Теперь тебе необходимо найти внутри себя Источник твоего дара. Это – начало силы. Только отыскав его и научившись черпать из него магию, ты сможешь обучаться волшебству и всему, что тебе необходимо знать.

— Как мне найти его?

— Мы попробуем сделать это вместе. Прислушивайся к своим чувствам, постарайся отбросить эмоции. Я буду направлять тебя, но сначала нужно настроиться на твой Дар.

Йенон тоже закрыл глаза и положил ладони на грудь Рэна. Юноша-ученик постарался расслабиться. Очистив сознание от всех мыслей, как когда-то его учил отец и Джи Хо Юэн, он устремился внутрь своего сознания, в отдаленные уголки души. Но сколько бы Рэн ни пытался обнаружить там хотя бы что-то, отдаленно похожее на Источник, каждый раз наталкивался будто бы на стену боли и тьмы. Рэн боялся погрузиться в нее, казалось, тогда он лишится здравого рассудка…

В это время ощущения Наставника были совсем иными. Едва коснувшись Рэна, он почувствовал нечто невероятное: от ладоней по всему его телу потекла энергия. Он и раньше это переживал сотни раз, подстраиваясь под энергетические вибрации учеников. Но такое чувство было абсолютно новым. Йенон не мог контролировать этот поток, не мог поставить блок или перенаправить свою Силу в Кимицунэ. Энергия Рэна имела золотисто-розовый цвет, она текла по жилам синеглазого юноши, словно густая масса, смешиваясь с кровью. Йенон чувствовал, как ему становится жарко, он впал в оцепенение. Хотел убрать ладони, но, впервые испугавшись, понял, что тело больше его не слушается. Чувство страха и паники смешивалось с эйфорией и восторгом от Силы, так легко им овладевшей. Йенон прерывисто дышал, ладони начали светиться. Еще миг – и он выдал бы свои чувства, закричав от мучительного наслаждения переполнявшей его магией.

Но внезапно Рэн отстранился и открыл глаза. Он с изумлением смотрел на Наставника, который старался отдышаться, вытирая со лба капельки пота.

— С Вами все хорошо, Учитель?

— Да, все в порядке. Я просто оказался не готов, когда ты отыскал Источник. У тебя очень сильный Дар, я такого никогда не видел.

— Но… Я ничего не нашел.

— Не может быть! – воскликнул юноша. – Я знаю, как выглядит энергия Источника, ты коснулся ее.

— Прошу прощения, но это не так, — возразил беловолосый подопечный. – Я прекрасно умею медитировать, но, погрузившись в себя, так и не нашел ничего, кроме черной тишины.

Учитель сосредоточенно нахмурил брови. Это невозможно! Он врет! Если Рэн не коснулся средоточия Силы в себе, она не могла хлынуть таким неудержимым потоком. Дар был настолько мощным, что даже Йенон с опытом трех тысячелетий в сане Наставника оказался абсолютно беспомощным. Как же это вышло?

— Ты уверен в своих словах?

— Я желаю постичь магию как можно скорее, и не стал бы лгать Вам. Почему Вы во мне сомневаетесь?

Йенон предпочел не отвечать на этот вопрос:

— На сегодня урок окончен. Я настроился. Когда отдохнешь, попробуй еще раз. Сообщишь мне о результатах завтра.

Рэн поклонился и закрыл дверь за Учителем.

Молодой Наставник, еще слегка покачиваясь от пережитого потрясения, размышлял о случившемся. «Поразительно! Просто невероятно! Такая сокрушающая сила, а он даже не подозревает, что, возможно, не рождалось еще смертного, способного вмещать в себе и сотую долю подобного Дара. Если бы он не умел им пользоваться, то умер бы еще в младенчестве! Нет, изначально его способности не могли быть столь огромны. Он развил их. Но как? И почему теперь не может пользоваться магией. Если бы он только знал и захотел, то даже сам Совет не мог бы чувствовать себя в безопасности. О, эти чары нужно растить очень бережно, усыпляя его бдительность. Рэн как можно скорее должен забыть о прошлой жизни и покориться мне. Если он поделится со мною, вместе мы станем равны богам! И весь Дворец, да что там, все измерение покорится нашей воле!». Синеглазый красавец возбужденно облизнул губы и хищно улыбнулся собственным мечтам. «Но… Я могу оказаться не единственным, кто прознает о Силе юного ангела. Множество учителей будут с ним, и София тоже! Их мне бояться не стоит. К тому же, я единственный, кто правом Наставника может касаться его и настраиваться на Дар. А вот она может затуманить его разум, сыграв на желаниях и чувствах смертного! Тогда мне к нему не пробиться…».

Рэн устало упал на постель. В комнате было довольно светло от сияния двух лун. В голове была полная сумятица. Как же ему хотелось оказаться сейчас рядом с Неюки, в ее объятьях… Рэн смял подушку и зарыдал. Эмоции требовали выхода. Юноша не знал, что еще до сих пор держит его на этом свете, кроме призрачной надежды еще раз прикоснуться к любимой. Только это не позволяло сдаться или покончить с собой. Если бы не надежда, он, конечно же, прервал свое бессмысленное существование в день прибытия во Дворец.

Рэн проворочался всю ночь, но так и не смог уснуть.

Прошел месяц, а Кимицунэ не продвинулся ни на шаг в поисках Источника. Каждый день Йенон проводил занятия, меняя методы, места, время, настрой. Причина неудач так и не обнаруживалась. Тогда, поговорив с Маесом, он принял решение обучать юношу «внешним» принципам волшебства, которые не требуют обращения к Дару. Первой в этом списке будущих учителей была София. Йенона коробило от мысли, что она будет прикасаться к ангелу в его отсутствие. Но, иного пути не существовало. Даже Рэн как-то в разговоре сказал Наставнику, что очень не хочет, чтобы его обучала «та, что занимается клеймением людей как животных». Сам же Рэн понимал, что, лишь достигнув уровня учителей, он сможет обернуть всю их мощь против них же самих.

Небожительница огня была явно рада такому повороту событий. По пути в комнату будущего подопечного она столкнулась в коридоре с Йеноном и не упустила возможности ему допечь. Она язвительно спросила:

— Ах, что же случилось? Неужели наш звездный мальчик не подпустил к себе такого великого и опытного Учителя, как ты? Какая жалость! Тебе не достанется его Сила… Разумеется, ты бы вернул ему часть магии после того, как сполна ею насладился. И не только магией, верно? Ах, я с удовольствием представляю, сколько усилий и мучений тебе стоит смотреть на его роскошное тело, представлять, что бы ты мог с ним сделать – и молчать, чтобы он сам, словно доверчивый зверек, попался в сети! Но, я ведь женщина, это прекрасное преимущество сыграет на его низменных инстинктах. – Йенон молча испепелял ее взглядом. – Не волнуйся, я буду с ним очень нежна.

Уходя, София быстро и порывисто впилась в губы молодого Наставника, зная, с какой силой он ненавидит сам факт ее присутствия и весь женский пол, и походкой кошки скользнула в комнату Ученика. Едва она скрылась за дверью, Йенон с брезгливым отвращением старательно вытер губы.

Женщина вошла в комнату, когда Рэн сидел за столом и читал книгу об искусстве управления водной стихией.

— Здравствуй, мой Ученик! Вот мы и встретились снова! Я искренне рада, что время нашей совместной работы над твоим Даром настало так скоро.

— Добрый день, Учитель, — бесстрастно ответил юноша, поклонившись.

— Ну что ты! Не будь таким строгим. Забудем старые недоразумения. Пожалуйста, называй меня просто – София и на «ты». Ты сделаешь мне приятное, — она снова широко улыбнулась.

«Сделать ей приятное – последнее, чего бы я хотел», — подумал беловолосый маг.

— Собирайся.

Рэн привык к путешествиям во время занятий магией, потому без лишних вопросов собрал все самое необходимое в дорожный мешок.

— Пожалуй, ты взял слишком много, — прокомментировала богиня. – Сегодня мы скорее будем отдыхать и наслаждаться красотами дворца, чем отправляться в продолжительное путешествие.

Рэн оставил некоторые вещи и последовал за женщиной.

Они вышли из дворца и направились к холмам. Вокруг все так же благоухали сады, шумела листва удивительных больших деревьев с раскидистыми кронами. Мягкий свет солнечных лучей согревал путников, но не обжигал, хотя на небе не было ни облачка. Обогнув холмы, София и Рэн увидели поразительную картину: среди скал и больших серых валунов широким потоком устремлялся вниз голубой водопад, впадая в небольшое озерцо у подножия горы. По берегам между невысокими деревцами в изумрудной траве пестрели ярко-синие и белые цветы.

— Ну, вот мы и на месте. Располагайся удобнее.

Рэн бросил вещи и на несколько минут погрузился в любование этой удивительной красотой, которая чем-то напомнила ему дом. София подошла к краю озера, выбрала место и присела, приглашая ученика присоединиться.

— Сегодня мы оказались здесь не просто так. Шум бегущей воды помогает очистить сознание от негатива, к тому же, первые опыты огнеметания редко бывают удачными. Мы же не хотим, чтобы ты сжег все вокруг и поранил себя или кого-то еще?

— Огнеметания?

— Да. Я научу тебя сегодня, как пробудить в себе ту часть магии, что подчиняется стихии огня, сформировать огненный шар в ладони и не обжечься, а потом, в завершение занятия, ты попробуешь попасть огненной сферой в определенную цель. Когда ты научишься управлять энергией Источника в себе, то сможешь с ее помощью творить огненные вихри, жидкое пламя и многое другое. Очень полезные умения, если ты – Боевой Ангел. Но незаменимые, если ты – Хранитель Света.

— Раньше у меня был мой Меч Божественного Правосудия, мои друзья и … — Рэн хотел сказать «моя жена», но осекся.

— Друзья… В магии можно полагаться только на себя. Твой учитель многое упустил, если не научил тебя этому.

Юноша гневно вскочил на ноги:

— Не смей! Даже не смей говорить о том, каким был мой Учитель! Меня посвящал мой отец, а Джи Хо Юэн заменил мне его вдали от дома, когда я приехал в Киото. А мать отдала жизнь за то, чтобы мы все имели будущее. Что сделала ты, кроме клейма? Это не обучение, это дрессура!

— Но, я не это имела ввиду… — стушевалась растерянная небожительница.

— Мне все равно! Ты научила пока лишь одной истине: все вы здесь – мои враги и тюремщики. Сколько бы ты или Йенон не убеждали меня в благожелательности, – для меня всегда будет только так.

— Прости, мне правда не следовало затрагивать эту тему…

Рэн немного помолчал, а потом обратился к ней:

— Мы можем начать урок?

 

Поздно вечером Кимицунэ вернулся в комнату… Сегодня он многому научился. Огневая мощь была одним из самых необходимых ему умений, если он хочет разрушить Дворец и выбраться на свободу. Старательность, внимание, концентрация и умение контролировать эмоции стали для него отныне основными правилами выживания среди обитателей Дворца.

Со временем у него появились и другие учителя. Одни давали знания о стихиях, другие – о даре предвиденья, третьи занимались его физическим совершенствованием. Он жадно впитывал новые знания и прогрессировал ошеломляюще быстро, удивляя, а, порой, даже настораживая своих наставников.

У юноши почти не было свободного времени. Ночной отдых сменялся чередой тренировок и практических занятий, медитаций и многого другого. Едва коснувшись подушки, он проваливался в сон. Кимицунэ специально изматывал себя до такой степени, чтобы не оставалось сил на бодрствование в одиночестве и мысли о доме.

Лишь во сне он был счастлив. Каждую ночь в грезах он видел Неюки. Она смеялась, совсем как тогда, когда ни вместе учились в школе, звала, танцевала, гладила его бело-лиловые волосы, что-то шептала на ухо…

Но, были и страшные сны. Пробудившись от них Рэн кричал и вытирал со лба холодный пот. Тогда юноше чудилось, будто его любимая падает в бездонную пропасть, а он не может до нее дотянуться и спасти; ничего не видя, она шагает в огненное озеро навстречу верной смерти; попадает в лапы страшного демона-скелета, вмиг разрывающего ее… От этих кошмаров Рэн хотел и сам умереть, ведь где-то там, без магии, в далеком мире его Неюки совсем беззащитна. И отсюда ему до нее не дотянуться.

Однажды ночью Рэн вскочил с постели, сердце выпрыгивало из груди, он учащенно дышал и пытался отогнать от себя увиденный кошмар. Он сел, озираясь по сторонам. В дверь тихонько постучали.

— Войдите.

В комнату поспешно вошел взволнованный Йенон.

— Извини, я просто проходил мимо и услышал твой крик. Что случилось?

Он присел на стул у постели Рэна.

— Это был всего лишь кошмар. Только на этот раз уж очень реалистичный.

— Я понимаю тебя. Такие сны сложно отличить от реальности, мне это знакомо.

— Знакомо? – иронично улыбнулся Рэн.

— Я живу здесь уже очень-очень давно. Но и до сих пор вот уже много столетий мне снятся страшные картины моего прошлого.

— Если можно, то я спрошу?

— Можно.

— Как Вы попали во дворец?

— Я, как и ты, был избран из миллионов претендентов. Хотя, цена, которую я заплатил за пребывание здесь, оказалась слишком высока… Впрочем, если бы не это, меня могло и не быть в живых.

— Можете рассказать?

Йенон печально отвел глаза, посмотрел в окно на две луны, потом задумался и вздохнул:

— Ну, почему бы и нет… Я никогда никому не рассказывал эту историю, ее знает только наставник Маес, ведь именно он вытащил меня тогда. Мне было примерно столько же лет, сколько и тебе. В одном из миров я жил как самый обычный парень. Встретил свою любовь, когда пришло время, был счастлив. Жил и радовался жизни…

Рэн посмотрел на Наставника совсем по-иному. Теперь он не казался ему высокомерным бесчувственным гордецом. Перед ним сидел такой же парень. В глубине души по отношению к нему даже шевельнулась жалость.

— Но там, в моем прежнем мире магия считалась страшным злом. Все, кто ею обладал, были жестоко уничтожены на глазах миллионов, чтобы впредь это стало уроком остальным. Тех же, кого заподозрили в наличии Дара, беспощадно и неутомимо преследовали. Человек, с которым я был счастлив, тоже обладал магией. Об этом узнали. Нас травили, словно диких животных, гоня по лесам и болотам. Нигде мы не чувствовали себя в безопасности, любой бы продал нас за несколько медных монет. Вскоре не осталось мест, где мы могли бы укрыться. Нас загнали в тупик… — Рэн заметил, что плечи Йенона начали судорожно вздрагивать. Юноша поднялся с постели и сел на ковер перед учителем. Ему хорошо была знакома эта боль… — Я не сразу почувствовал удар, только услышал два одновременных оружейных выстрела. Время будто замерло. На моих глазах человек, которого я любил больше всех на свете, медленно осел на землю и упал на колени… Он даже не понял, что произошло. Просто рухнул на землю, по которой растекалась его кровь, глядя на меня уже ничего не видящими глазами. Я приложил руку к своей груди, а когда отнял, то увидел, что она была алой от крови. Свет погас. Я умирал, но перед глазами мелькали чередой самые счастливые моменты нашей жизни вместе… — Взгляд Йенона застыл в пустоте, по щекам текли слезы. Он сидел, словно неживой. Рэн не на шутку испугался и усадил Учителя на пол перед собой. Когда тот вернулся в реальность, помолчав, тихо продолжил:

— Когда я открыл глаза, то уже был здесь. Доктора вылечили огнестрельную рану и сказали, что я поправлюсь очень скоро. Я спросил, спасли ли они меня одного? Они кивнули, что так и есть. Когда я услышал эти слова, то, казалось, умер еще раз. Все потеряло смысл. Зачем я тогда остался жив, если нет того, кого я так любил?

Йенон обхватил голову руками. Рэн был ошеломлен этим рассказом. Ему хотелось как-то помочь Учителю, но он прекрасно понимал, что рану, оставшуюся в душе, не сможет залечить ни магия, ни время. Неуверенно, он положил руку на плечо учителя, но Йенон будто и не замечал этого, захваченный водоворотом мучительных образов из прошлого. Сейчас Рэну было жаль своего наставника. Юноша не почувствовал, как по его руке полилась та самая магия, с которой не смог совладать синеглазый маг. А в сердце Кимицунэ хлынула боль, страх и смертельная тоска по любви, которую сейчас переживал его собеседник.

Йенон затих, потом поднял голову и без слов посмотрел на юношу. Ему вдруг стало все ясно. Столько времени он попусту бился над раскрытием Дара своего ученика, а ключик к этому сундучку лежал у него перед носом, на самом виду! Теперь стало ясно, почему Рэн не видел Источник… Но наставник также понял, что никто из учителей не поможет ему и даже не представляет, с какой уникальной и огромной силой столкнулся. Да и сам Рэн это вряд ли осознавал! Дар – вовсе не главное. Не он наделял своего хозяина невиданным могуществом, которое до этого момента было надежно запечатано в глубине его подсознания. Как он мог этого не увидеть! Только одна вещь мироздания позволяла юному Ученику пользоваться Даром. Любовь. Все начинается с любви! Конечно, здесь Рэн ненавидел каждый кусочек плитки, каждого, кто учил его и поэтому являлся его надсмотрщиком. Он ненавидел даже себя самого за то, что внутри него боролись желание вернуться домой и высокая честь, ответственность перед всем, что было создано. И эти чувства закрыли, очень плотно окутали Источник…

Открытие настолько поразило Йенона, что он забыл даже о собственном горе. Пока Рэн не поймет причины своих неудач, никто и никогда не научит его пользоваться Силой. Но, осознав ее, он только усугубит положение и никогда не раскроется. Чувства, что он так ревностно оберегает, его воспоминания о прошлой жизни, Рэн никому не отдаст и не покажет. Кимицунэ станет Хранителем только тогда, когда тот, кого он любит больше всего в мире, окажется рядом с ним. Счастье будет питать магию, а та, в свою очередь, будет помогать ему в полной мере пользоваться Даром.

Теперь, яснее, чем прежде, наставник понял: отобрав сущность Ученика, он не станет властелином миров и уж тем более не станет Хранителем. Магия сгорит, не оставив и следа в его руках. Но если Йенон станет тем недостающим звеном, вечным спутником Рэна – обретет бессмертие и власть. Никто не должен узнать о том, что знает он. Отныне, всеми мыслимыми и немыслимыми способами Йенон будет беречь и укреплять связь, которая возникла между ними сейчас.

Взяв себя в руки, Наставник измученно и слабо улыбнулся:

— Спасибо, что выслушал… Я никому не рассказывал об этом, и пережить снова те события без чьей-то близкой поддержки было бы невозможно. Но теперь мне стало легче. Я вижу, ты страдаешь. И это не просто тоска по дому. У всех нас когда-то были близкие и родные, любимые люди. Но за такое долгое время пребывания во дворце боль притупляется. Может быть, я ошибся, но твои чувства растут с каждым днем. Облегчение все не приходит, верно?

— Я думал, — медлил Кимицунэ, — что Вы и так знаете обо мне все.

— Нет, Маес не посвящает меня в детали, если в этом нет необходимости. Но твои эмоции мешают тебе раскрыться, и я чувствую, что попросту бесполезен для тебя как Наставник. Я не смогу обучать тебя, если не понимаю, с чем имею дело. Хотя, я не в праве просить тебя делиться…

— У меня была… есть жена.

Синеглазый юноша просто замер, не в силах произнести ни звука. Он смотрел на Рэна огромными от изумления глазами и отказывался верить в услышанное.

Рэн устало потер висок:

— Победа над Хозяином в большей степени ее заслуга.

— Как это? — буквально прошептал Учитель.

— Все предельно просто. Моя жена – Боевой Ангел Аи.

— Невероятно! – не удержавшись, выкрикнул Йенон. – Тебя не могли забрать сюда! Это бессмысленно и против правил! Если ты женат, и уж тем более на Аи, то это невозможно! Во Дворец забирают только юных учеников, тех, кто не связан высшими узами.

— Очевидно, у Совета на этот счет свое мнение. В нашем мире мы уже три года как отреклись от магии, поженились, но… — Рэн сглотнул комок, подступивший к горлу. – Меня похитили и клеймили, будто животное.

— Как же так?! – растерянно бормотал Йенон. Если любовь к Аи – это Источник его Силы, какой смысл был их разделять? Неужели Совет Семи не знал, что именно эта девушка должна быть рядом с Рэном, чтобы он мог занять место Хранителя? Было лишь одно объяснение, но каким бы бестактным не показался вопрос, Йенон просто не мог его не задать.

— Рэн, мне многое не понятно. Но я вынужден спросить… Если можешь, скажи, когда именно, в какой момент тебя забрали сюда?

Рэн был удивлен вопросом, да и говорить о таком деликатном деле с посторонними ему бы хотелось меньше всего, но…

— В нашу первую ночь, до того, как мы…

Йенон едва не лишился чувств от предвкушения. Если бы он смог завладеть хотя бы частичкой Дара без «примеси», которым сейчас владел его подопечный!

— Значит, магия, которую мы хотим в тебе развить, в первозданном виде. И ты как раз в том возрасте, когда она может достигнуть максимальной мощи… Рэн, — Йенон встал с ковра и принял строгое выражение. – Я говорю это впервые и искренне. Ввиду всех фактов, которые ты мне рассказал, я горд тем, что Судьба избрала меня твоим Наставником. Знай же, что Совет поступил именно так, потому что твой Источник непорочен и чрезвычайно силен. Нет и не было до этого дня лучшего Хранителя, более могущественного, беспристрастного и рассудительного, чем тот, которым станешь ты.

Рэн, вместо того, чтобы как-то отреагировать на слова Йенона, серьезно задумался. «Нет и не было сильнее…». Что ж, это как раз то, что ему нужно! Значит, он выберется отсюда намного скорее, чем надеялся. Конечно, сейчас он думает, как бессердечный эгоист. Каким же будет мироздание без Хранителя? Хаос, разрушения, бесчинствующее зло… Но почему-то именно сейчас это его ничуть не волновало. Только бы увидеться с Неюки и больше никогда не разлучаться! А Совет… Притащат какого-то мага и сделает из него нового Духа Света. Если единственным способом навсегда остаться вместе будет смерть – так тому и быть. Рэн был уверен, что Неюки думает точно так же. Он найдет ее… И больше не отпустит.

— Это большая честь для меня, Учитель Йенон, — Рэн поклонился. – Я буду изо всех сил стараться оправдать надежды. Конечно, мое сердце навсегда останется рядом с женой, но теперь от меня зависит все, и даже больше. Я должен обуздать свои мысли и эмоции, как это сделали Вы. Есть вещи, важнее нас с Вами, верно?

— Несомненно. Боль пройдет, как я и говорил, время лечит. Спасибо за эту беседу. Я и забыл, как это – быть просто человеком.

Он ушел, а Рэн еще долго не мог уснуть. Теперь он видел свою цель как никогда ясно и близко.

Весь следующий день Кимицунэ был вполне свободен. Он прогуливался по саду, практиковал навыки, размышлял. День был солнечным и приятным. Цвели деревья, хотя еще вчера была осень. Рэн перестал удивляться. В этих местах погода, времена года и многое другое могло кардинально измениться всего за несколько часов, просто по желанию какого-то чародея, живущего во дворце и наделенного достаточными полномочиями. Обычно это никому не мешало. Юноша мог лишь мечтать о том, чтобы самому творить такое.

— Здравствуй, Ученик!

 

Рэн обернулся. Перед ним стояла София, выглядевшая сегодня поистине божественно. Золотистые волосы были убраны под жемчужную сетку, а почти прозрачная белоснежная туника в греческом стиле скорее открывала, чем скрывала ее формы и фигуру.

— Добрый день, — поклонился Кимицунэ.

— Я пришла провести урок. Но он будет не совсем обычным. Следуй за мной.

Богиня взяла его под руку и направилась обратно во Дворец. Пройдя несколько коридоров, небожительница провела рукой по гладкой стене. Образовался проход. За ним оказалась небольшая, но очень уютная комната с большим камином и пушистым ковром на полу. Мебели практически не было, кроме пары высоких кресел и столика, на котором стояла ваза с искусственными цветами.

— Садись к огню. Я научу тебя создавать пространственные заклинания.

Рэн придвинулся к камину и устремил взгляд на пламя. Небожительница грациозно опустилась рядом, скрестив руки особым образом. Она замысловато изогнула ладонь, и из огня в камине возник мотылек. Он выпорхнул и, покружив по комнате, опустился на ладонь Софии. Рэн протянул руку и хотел коснуться этого чуда, но богиня остановила:

— Не нужно, будет ожог, который долго не залечишь. Магический огонь наносит самые сильные раны, которые трудно поддаются лечению.

— Удивительно, как он Вам послушен.

— Пламя – это моя сущность, моя Сила, потому, если сравнить, можно сказать, что это создание из моей крови. Тебе ведь не больно, когда капли дождя падают на кожу?

— Нет.

— Потому что люди состоят из воды. В моих жилах – жидкое пламя.

София лукаво улыбнулась и отпустила бабочку обратно в камин.

— Попробуй ты, только не позволяй пламени с тобою контактировать. Представь то, что хочешь создать, найди связь с огнем и направь мыслеформу к нему.

Беловолосый красавец закрыл глаза. Первый раз пламя лишь легко качнулось. Рэн нервно вздохнул и снова попытался. Ничего не произошло.

— Успокойся. Нервы не помогут. Ты должен без всяких эмоций сконцентрироваться на образе.

Рэн молча кивнул, сделал глубокий вдох и выдох и расслабился. Спустя несколько мгновений, золотисто-оранжевое зарево начало приобретать форму, и вот уже в камине плавно кружилась изящная фигурка девушки с очень длинными волосами, которые колыхались в такт ее вальсированию. София восхищенно покачала головой, разглядывая соблазнительное магическое творение.

— Ай да ученик! Что за образы витают в твоей очаровательной голове?

Кимицунэ неотрывно смотрел на фигуру в огне. Ему вспомнился один из кошмаров о Неюки. Он протянул ладонь.

— Нет! Я же предупреждала тебя! Или ты не слушаешь совсем?! Ты обожжешься!

Но юноша не обращал на Софию ни малейшего внимания. Повинуясь его воле, силуэт девушки поплыл по воздуху к нему навстречу, медленно танцуя. Она опустилась на ладонь Рэна, не переставая кружиться. Но когда юноша моргнул, прекрасное создание испарилось, рассыпавшись искорками в полумраке комнаты, не оставив даже покраснения на его ладони. София ошеломленно смотрела на Кимицунэ.

— Этого не может быть! Ты же не умеешь обезвреживать огонь, только самые сильные маги, которых я обучала, могут это! Кто тебе рассказал?! Хотя, кроме меня никто не может сказать тебе заклинание отчуждения! Откуда ты знал?!

— Но, я не знал и ничего специально не делал, чтобы так вышло. Я будто отпустил на волю свои мысли и просто верил, что все будет хорошо.

Небожительница пристально вглядывалась в лицо подопечного.

— Твои способности не перестают удивлять меня. Кто еще знает?

— О чем?

— Не притворяйся, ты знаешь, что я имею виду! – сердито ответила женщина.

— Можете не верить, но я понятия не имею.

— Ты надо мною просто издеваешься!! – вскочила разгневанная богиня. – Я все поняла! Ты решил посмеяться надо мной! Я здесь неделями пытаюсь научить тебя хоть чему-то, сильно сомневаясь, что ты вообще на что-то способен, потому что, будь ты хоть отчасти так силен, как о тебе говорят во Дворце, то давно бы превзошел самые смелые мои ожидания! А ты и Йенон просто покатываетесь со смеху за моей спиной!

— Это не так! – выпрямился юноша, которого начала злить беспричинная ярость и незаслуженные обвинения богини.

— Не смей повышать на меня голос, — внезапно зашипела София, а в ее глазах взметнулись алые искры. Аура вокруг женщины запылала. Она выставила перед собою руку – и Рэн, будто кукла, отлетел к противоположной стене, опрокинув одно из кресел, сильно ударился затылком. Отдышавшись, Кимицунэ вытер теплую струйку крови, стекавшую из уголка губ. В нем вспыхнула настоящая ярость. Он медленно поднялся на ноги.

— Возьми себя в руки, София, — предупредил Рэн. – Лучше не делай этого!

— Ты мне угрожаешь? – изогнула бровь уязвленная небожительница. – Смело. Но глупо.

Ученик попытался защититься, но она снова призвала Силу. На этот раз столик с вазой разлетелся вдребезги, когда Кимицунэ упал на него.

— Ты поплатишься за мое бесценное время и силы, зря потраченные на тебя. Я планировала заполучить твою Силу мирным путем, но это слишком долго. Мне мало. Я сделаю с тобою все, что только пожелаю. Кроме того, время в моей власти. Для тебя это покажется вечностью!

— София!

Но договорить Рэн не смог. Богиня сжала ладонь в кулак, и все тело юного ангела пронзила неописуемая боль. Он понял, что женщина снова воспользовалась властью клейма. Он не мог ни кричать, ни двигаться, усилий воли хватало лишь на редкие прерывистые вдохи. Все вокруг залилось алым светом, реальность перестала иметь значение.

Жестом София опустила Рэна на ковер на полу, словно тряпичную игрушку. Она медленно подошла к нему, развязывая пояс туники. Когда женщина склонилась над Кимицунэ, легкое одеяние скользнуло к ее ногам.

— Я получу то, что давно от тебя хотела.

Она стала расстегивать пуговицы на его сутане, наслаждаясь каждым своим движением. Когда пуговиц не осталось, движением пальцев она заставила одежду превратиться в пепел. Кимицунэ задыхался, не в силах помешать ей. Несколько мгновений София, тяжело дыша, разглядывала беспомощно лежащего обнаженного красавца, потом провела пальчиком по его щеке. Рэн закричал бы от ужасной боли, но не мог издать ни звука. На лице остался багровый след ожога от прикосновения.

— Это только начало! – прошептала София. – Никто не узнает об этом, я скажу, что ты был не осторожен и пострадал от своих заклинаний.

С этими словами она жадно припала к его губам, а когда неторопливо отстранилась, они были покрыты волдырями. Юноша мечтал умереть или хотя бы провалиться в забытье, но она держала его на грани сознания, не оставляя надежды на облегчение. Из глаз Рэна потекли слезы, когда богиня огня стала покрывать его грудь и плечи в буквальном смысле пламенными поцелуями. Кимицунэ с отчаянным ужасом понимал, что ее губы спускаются все ниже и ниже к его животу, но не мог ничего предпринять. Мир превратился в сплошную всепоглощающую боль.

В этот момент в дверь постучали. Женщина затихла, а юноша смог хотя бы немного отдышаться. Стук раздался снова. И тут Ученик почувствовал, что хватка богини немного ослабла. Именно это стало единственной возможностью спастись, которой он и воспользовался.

Собрав остатки сил, он швырнул осколки вазы об дверь. В ту же секунду щит, так надежно запечатывающий дверь, рассеялся. В комнату вбежали Маес и Йенон.

Застигнутая врасплох богиня даже не сразу сообразила одеться, только беззвучно открывала рот, пытаясь найти подходящее оправдание. Но это было ни к чему. Ужасные ожоги на теле обнаженного юноши, который, обессилив, потерял сознание, и общая картина говорили сами за себя. Йенон готов был в любой миг задушить истязательницу собственными руками, если бы Маес позволил. Одна мысль радовала Учителя: судя по всему, София изувечила «оболочку», но Дар ей так и не достался.

Наконец женщина быстро оделась, опомнившись, и упала на колени перед Маесом, зная, что он вправе в любой момент просто убить ее на месте. Не писаные правила Дворца запрещали любое неоправданное моральное и физическое насилие или принуждение учеников к действиям, которые могут угрожать их жизни и здоровью. Маес презрительно взглянул на небожительницу:

— Завтра утром покиньте Дворец Советов. Вам предстоит долгий путь. В одном из темных измерений низшего уровня ведутся кровопролитные сражения за власть. Думаю, что мирным жителям понадобится помощь. Вам все понятно?

София только молча кивнула, не поднимая головы. Вне этого мира ее Сила была настолько незначительна, что новое назначение фактически означало довольно быструю и мучительную смерть.

— Вещи Вам не понадобятся, поэтому не думаю, что на сборы уйдет много времени. Прощайте.

Свергнутая богиня вышла из комнаты.

— Наставник Маес, — робко обратился Йенон, — позвольте мне осмотреть Ученика и лично заняться его исцелением. Отчасти, это и моя вина. Главное, что Сила его цела, значит, мы сможем все исправить.

— Разумеется, и поскорее. Бедному юноше здорово досталось. Сделайте все для него, Йенон.

— Благодарю! – поклонился синеглазый маг.

Маес ушел, а молодой наставник бросился к Рэну. Тот лежал без сознания. Учитель нажал на точки акупунктуры, чтобы изолировать и притупить боль, бережно поднял Кимицунэ и отнес в его комнату, уложив на шелковую прохладную постель. Сейчас он от всей души ненавидел богиню огня. Была бы его воля, Йенон придумал бы для нее наказание в тысячу раз страшнее! Молодой наставник напоил юношу снотворным отваром, который снимет воспаление и жар и поможет скорее зажить ужасным ранам, следы ожогов смазал мазью, наложил бинты. Против таких увечий сейчас магия была бессильна.

Сев на край постели, Йенон любовался своим учеником, словно изысканным произведением искусства, которое, даже в поврежденном состоянии, внушало благоговейный трепет и восхищало.

Рэн пролежал без сознания около пяти дней по дворцовому времяисчислению. Все эти дни Йенон почти неотлучно находился рядом. В бреду Рэн очень часто звал Неюки. Это задевало самолюбие наставника, ведь такие воспоминания маг не мог просто стереть или повлиять на них. Он ревновал. Именно он спас Кимицунэ и все это время был рядом!

Доведенный до предела терпения, Йенон решился на нечестную игру. Однажды ночью, когда синеглазый маг все так же сидел в комнате ученика, он увидел, как тот улыбается во сне. Прислушавшись, нет ли кого за дверью, он опустился на постель, прошептал слова заклинания и приложил ладони ко лбу и груди беловолосого юноши, чтобы увидеть сон Рэна.

Летний вечер. Брег моря. Вдалеке слышна музыка, смех… Дует освежающий бриз. Двое бегут по кромке воды, веселятся. Это Рэн и… «Вот она!», — подумал Йенон, когда увидел красивую девушку в синем сарафане, с очень длинными белыми волосами и небесно-голубыми глазами. Она убегает вперед, а Рэн пытается догнать, но спотыкается и шлепается в воду, поднимая фонтан брызг. Девушка рассмеялась, начала бегать вокруг и дразнить его, но парень изловчился и, поймав ее за руку, притянул к себе. Неюки тоже очутилась в воде. Оба стали серьезными, Рэн нерешительно приблизился к ней, она часто дышала и смотрела на юного ангела туманным взглядом, а потом привлекла его к себе в долгом страстном поцелуе…

Йенон с отвращением отдернул руки, тряхнул головой, отгоняя от себя отголоски видения. Теперь он все понял. Этот неприятный опыт принес ему пользу. Напоследок он улыбнулся собственным мыслям и вышел из комнаты.

 

Через пару недель Кимицунэ совершенно поправился. Поднявшись с постели и осмотрев себя, он с радостью обнаружил, что от ожогов не осталось ни следа, ни шрама. После столь долгого отсутствия ему очень хотелось размяться и подышать воздухом. Он посмотрел на стул, где всегда лежала сутана, но сегодня на ее месте было длинное шелковое кимоно и широкий пояс. Рэн очень удивился, но принял подарок.

Закрыв за собою дверь, он опасливо оглядывался, пока шел по коридорам к главной лестнице. После пережитого потрясения самым большим страхом стало снова встретить богиню огня. Рэн никогда в жизни не был таким беспомощным, как тогда. Софии нигде не было видно, но юноша облегченно вздохнул только тогда, когда отошел от Дворца настолько далеко, насколько позволяла печать.

Он бродил по самому дальнему уголку огромного сада, который теперь простирался заснеженной долиной между высоких скал. Снег искрился в бледно-голубом сиянии двух лун, в вершинах гулял ветер, порой поднимая вихри рассыпчатой слюды, и они извивались, словно белые змеи меж острых камней. Было не очень холодно. Рэн не мог оторвать взгляд от этого величественного спокойствия. Он никогда не видел столько снега… Воспользовавшись тем, что никого нет вокруг, он обошел дворец, ожидая увидеть за поворотом новый, магически созданный пейзаж, но, к радости, обнаружил там все тот же сад, где деревья низко клонились к самой земле под тяжестью снега, налипшего на ветви пушистыми лапами. Рэн не переставал восхищаться могуществом магов, которые старательно следили за поддержанием разнообразия пейзажей и времен года вокруг Дворца.

Он прошел еще несколько шагов и опустился на скамью в той самой беседке, где оказался, когда только прибыл сюда. Теперь здесь все выглядело иначе. Сухие стебли плетущихся растений тихо шелестели на ветру, поблескивая, когда на них падал свет. Все казалось безжизненным и чистым.

Юноша с грустью думал о том, как жаль, что Неюки никогда не увидит этой красоты. Она всегда любила бывать в разных живописных местах, стремилась запечатлеть их на фото и взять на память маленькую частичку, которая бы напоминала ей о путешествии. Он же ненавидел свою незримую тюрьму всей душой…

За спиной послышалось легкое похрустывание снега. Юноша подумал, что это Учитель пришел правиться о его самочувствии, но ошибся…

— Рэн… — послышался тихий мелодичный голос.

Кимицунэ замер, боясь пошевелиться. Этот голос! Он не в силах был даже на миг поверить, что это на самом деле.

— Даже не взглянешь на меня?

Рэн вскочил со скамьи, обернулся и едва не рухнул на снег. Ноги больше не держали, а сердце взорвалось такой болью, что на мгновение мир перед глазами померк. Юноша стоял, словно каменная статуя, не моргая глядя на гостью. Из горла вырвался стон…

 — Неюки… Неюки! – Его крик эхом отозвался в вершинах заснеженных скал.

Девушка стояла перед ним, одетая в красивое синее платье с меховой накидкой. Волосы были разбросаны по плечам шелковистым водопадом.

— Любимый! Я так долго к тебе шла… Обними меня! Прошу…

Рэн перепрыгнул через перила и схватил Неюки на руки, закружил ее, а потом крепко сжал в объятиях, смеясь и вальсируя с нею. Рэн целовал ее руки, лицо, плечи, волосы, все еще не веря в происходящее.

— О, небеса!!!! Ты! Ты меня нашла!!!! Я верил, я знал, что увижу тебя! Это чудо! Как же ты очутилась здесь?

Кимицунэ вдруг заметил некоторое замешательство, которое девушка пыталась скрыть. Он остановился и молча смотрел ей в глаза, как внезапно опустил ее на землю и в ужасе отшатнулся. Рэн с легкостью обманулся бы, поверив в сладостную мечту, но заметил в глазах, смотрящих на него, совсем чужое, незнакомое выражение. Да, в них пылала страсть, но любви, той любви, которая освещала лицо его жены всякий раз, когда она смотрела на Кимицунэ, он в них не встретил. Рэн провел ладонью по щеке девушки. Она была совсем холодной, будто неживой…

— Что случилось? Ненаглядный, родной мой! Ты не рад мне? Ты больше не любишь меня?! – всхлипнула Неюки.

 — Кто ты… — В голосе юноши звучала такая глубокая боль, тоска, разочарование и обреченность, что девушка даже не нашла слов, чтобы возразить.

— Любимый! – Она шагнула к нему, но Кимицунэ отступил на несколько шагов.

— Ты – не моя жена, не она…

— Но, Рэн!

— Нет. Я не знаю, кто или что ты, как узнала о ней, но это очень жестоко… — Рэн опустился на снег  и зарыдал. Неюки сделала еще один шаг к нему.

 — Стой, где стоишь! Иначе, клянусь этими небесами, я убью тебя… Вы лишили меня всего, что имело смысл в жизни. Воспоминания о жене – единственное, что заставляет меня дышать и продолжать свое существование в этой тюрьме день за днем. Зачем же мучить меня?! Ведь я знаю, что никогда больше не смогу ее увидеть, обнять, прикоснуться… Все, что я еще храню в сердце, это надежда… Даже после смерти я отыщу ее! – Беловолосый Ученик горько плакал, обхватив голову руками… — Избавь меня от этого! Убей! Я больше так не могу… Пусть в смерти, но я увижу ту, которую так люблю. Хочешь мой Дар? Бери! Давай же! Покончим с этим!

Рэн вскочил на ноги, распахнул рубашку, готовый принять смертельный удар.

Но девушка, казалось, не слышала его слов и медленно отступала назад. Рэн же стоял и ждал смерти как облегчения…

 — Если ты смогла принять ее облик, то должна знать так же и то, насколько она любит меня. И поэтому прошу тебя, кем бы ты ни была: закончи мою жизнь.

При этих словах самозванка закрыла рот ладонью, а по белым щекам потекли слезы. Она сделала последний шаг в тень и растворилась в воздухе.

Опустошенный Рэн еще долго стоял и смотрел на то место, где только что исчезла гостья.

 

Магические лампы вспыхнули, почувствовав возвращение господина. Через мгновение в комнате из воздуха материализовался Йенон. Он сидел на полу и плакал, покачиваясь из стороны в сторону. Никогда в жизни он не презирал себя так, как сейчас! Синеглазый чародей забыл, что некогда пережил сам. Столетия, проведенные во Дворце и десятки послушных учеников, скрашивавших его одиночество, послушных, словно куклы, притупили чувства и почти стерли воспоминания.

Он расстегнул ворот сутаны и сжал в кулаке замысловатой формы черный медальон, больше напоминающий букву «Р». Йенон посмотрел на небо и тихо прошептал:

 — Прости меня, Рафаэль…  Я чуть не забыл о том, кого действительно любил и люблю. Это все, что осталось у меня от тебя, мой любимый… Прости. Когда-нибудь мы еще встретимся. Я и так задержался слишком долго… Это моя трусость… Я иду к тебе, осталось совсем недолго.

Синеглазый юноша протянул ладонь, где появился маленький граненый флакончик с густым темно-фиолетовым содержимым. Несколько секунд Йенон смотрел на него, потом осторожно открыл и выпил одним глотком. Маг поцеловал медальон, весь засветился золотыми искрами и рассыпался миллионами огоньков, которые роем поднялись вверх и поплыли в холодное ночное небо над Дворцом Советов.

На утро Рэн проснулся от странного ощущения. Даже здесь, в его комнате, находящейся в одном из отдаленных концов Дворца, чувствовалось тревожное напряжение всего воздуха.

Юноша оделся, вышел в коридор. Там было тихо и пустынно. Больше всего Рэна удивил тот факт, что его никто не разбудил на урок. Он прошелся туда и обратно, но никого не нашел. Тогда Кимицунэ направился в главное здание, где жили все боги и полубоги, правящие во дворце.  На входе его встретил Нигихаями Кахакунуси.

— Что ты здесь делаешь, Ученик? – Его тон был крайне недовольным, даже послышались нотки тревоги и испуга.

— Я искал Учителя Йенона. Что-то не так? Во дворце как никогда пусто… Никто не приходит заниматься со мною, это странно…

— Ну, разве ты не знаешь? – удивился бог.

— Не знаю чего?

— Понимаешь, учителя начинают очень нервничать. Сначала София, теперь Йенон… Он пропал этой ночью. Все, кто довольно долго контактировали с тобою, начали исчезать странным образом.

— Но я здесь не при чем!

— Никто не считает тебя виноватым, но факт остается фактом. Никто не хочет тебя учить, пока все не выяснится. Совет готовится принять решение, которое всех устроит. Решается твоя судьба, Ученик.

— Мне казалось, что все и так ясно.

— Не совсем… — Нигихаями понял, что сболтнул лишнего, и замолчал, а потом, закашлявшись, продолжил: — Возвращайся к себе и ожидай решения. За тобою придут.

Рэн поклонился и направился обратно. Странные происшествия были для него не совсем странными. Видимо, Маес не стал говорить остальным о Софии, но Йенон… Что же могло произойти? Вдруг Рэну стало жаль этого синеглазого мага. Он один никогда не применял против него силу клейма, был спокоен, сдержан и казалось, что ему Рэн был не безразличен, и он даже сопереживал юноше в его утратах. Куда же он делся? И был ли кто-то в этом повинен… А, может, сам Рэн станет следующим?

Взволнованный и осторожный, он снова направился в главный корпус. Мягкие сапоги Кимицунэ ступали по ковровой дорожке бесшумно. По дороге он сделался невидимым и нейтрализовал парочку охранных заклинаний. Он увидел, что дверь в кабинет Маеса слегка приоткрыта. Что-то подтолкнуло беловолосого юношу подкрасться ближе, так, чтобы можно было расслышать слова.

В кабинете стоял огромный овальный стол, за которым расселись все верховные божества, маги, полубоги, наставники и Учителя. На небольшом возвышении в кресле сидел сам Маес. Слышался приглушенный гул голосов спорщиков, которые что-то горячо обсуждали, кто-то из присутствующих даже вскочил, но Маес ударил жезлом в пол – и все затихли.

— Я собрал вас здесь, чтобы решить сложившуюся ситуацию, а не посеять раздор! Йенон, лучший из наставников, бесследно исчез. Мы искали его по всем мирам, но создается впечатление, что он просто растворился! Сейчас контролировать Дар юного ангела некому. Вы знаете, что мы должны быть предельно осторожны и не вызвать никаких подозрений у Рэна.

— Мы что, должны бояться этого сопляка? – прогремел повелитель вулканов, бог Рокусэ. – Это полная чушь!

— Верно! – поддержала повелительница Мамуесиитори. – Кто он против нас? Песчинка!

— Даже песчинка в глазу великана может стать причиной катастрофы, — возразил Кахакунуси. — Мальчик – будущий Хранитель, его сила и магическая мощь во многом превосходят наши уже сейчас, и нам нужно признать это. Если мы его упустим – все пропало.

Рэн напряженно слушал, боясь пропустить хоть слово.

 — Никто и ни при каких обстоятельствах не должен обмолвиться ему ни словом. Наша главная угроза сейчас не в том, что его дар неконтролируем.

Наставник Маес вытянул руки перед собой, сделал какой-то знак, и вся стена в дальнем конце кабинета превратилась в огромное зеркало. Рэн смотрел на него сквозь щель, с замиранием сердца. Гладкая поверхность пошла волнами, и в ней появилось лицо Неюки. Кимицунэ чуть не закричал от изумления, но успел вовремя опомниться.

Все присутствующие издали вздох ужаса.

— Боевой Ангел Аи уже здесь!

В кабинете началось сильное волнение. Кто-то спросил:

— Так почему же она еще жива?! Маес, или ты спятил?! Мы всем рискуем! Нельзя допустить, чтобы они узнали друг о друге, и уж тем более, чтобы они встретились!

— Сядь и успокойся, Альтаир! – повысил голос верховный маг. – Мы отправим мальчика в самое дальнее измерение. Зеркало – это наш способ всегда быть начеку и следить за ним и Аи. Она никогда не найдет Дворец, даже с помощью всей магии Вселенной! А если найдет, то будет поздно. Без него девчонка не выстоит против нас и минуты, даже с помощью своих подруг. Сама по себе она нам не страшна. Необходимо как можно скорее убрать Ученика из Дворца, иначе…

Маес не успел договорить. Всю стену вместе с тяжелой дубовой дверью снес огненный смерч. Когда дым развеялся, на развалинах стоял Боевой Ангел Риэ, поигрывая Мечом.

— …вы все умрете, — закончил он фразу Наставника.

— Как ты посмел подслушивать! Глупый мальчишка, ты не  понимаешь, что натворил! – закричал Маес.

— Хватит болтовни, мне уже тошнит от всего этого бесконечного маскарада, где каждый говорит, что трудится во имя Добра! Я жалею лишь, что раньше не узнал о том, на что способен и благодаря кому. Я потерял уйму времени, четыре месяца прошли даром!

— Четыре дня…

— Что?

— Ты разве забыл, что время в стенах Дворца идет так, как это нужно для твоего обучения. А может не дня, а года?  — ухмыльнулся Рокусэ.

В ответ на это Рэн вонзил острие Меча в пол, который покрылся глубокими разломами. Казалось, даже фундамент Дворца пошатнулся.

— Довольно! – зарычал Наставник. – Ты забыл, что все еще Ученик и подчиняешься мне?! Пора напомнить тебе о силе печати. Ты никогда не покинешь этих стен!

— Ну что же, тогда придется их разрушить, — холодно улыбнулся юноша. – Никто не остановит меня, я увижу Неюки. А вот вы нас больше увидеть не сможете.

Он раскинул руки, собирая всю свою Силу, яркий свет наполнял его пальцы, а когда Риэ протянул их вперед, Зеркало Миров чудовищный взрыв превратил в волну осколков. А вместе с ними исчез и ангел.

 

Тело болело и ныло, будто переломаны все кости. В голове гудело. Рэн открыл глаза. Он лежал на земле у подножия высокой серой скалы. Вокруг было пустынно. Возвышающиеся уступы выглядели угрюмо, даже устрашающе, на них не росло ни деревьев, ни кустарников, только чуть поодаль текла небольшая, но очень шумная река, преодолевающая множество порогов. Кимицунэ поднялся и огляделся. Крутое ущелье, на дне которого он очутился, тянулось за его спиной и впереди сколько хватало взгляда, утесы приоткрывали только узкую полоску дождливого сизо-серого неба.

Кимицунэ зябко вздрогнул, выдохнув клубы пара. За время, проведенное во Дворце, он отвык от холода и пронизывающего ветра, завывающего между скал. Он с досадой подумал, что в пылу битвы совсем не подумал о необходимых вещах.

Но больше всего его сейчас волновало другое. Где именно он оказался? Это то же измерение, или юношу забросило в неизвестный уголок мироздания еще дальше, чем он был от Неюки до этого? Мысли приходили в порядок с большим трудом, но он четко понимал, что главная задача теперь – выжить и выбраться наверх, найти кого-то живого, если это вообще возможно здесь. Волнение Рэна увеличивалось еще больше, когда он думал, что Неюки, его родная, любимая жена здесь! Она смогла его отыскать, она идет за ним, а вместе с нею и девчонки. Как же она сумела… Он отчаялся когда-то увидеть ее снова. И теперь, когда она была почти рядом, он снова все испортил. Да, теперь он знал и умел еще больше, чем прежде. Но поможет ли это им встретиться…

Рэн тряхнул головой, отгоняя пессимистические мысли. Если она смогла, то и он непременно сможет все!

Юноша вздохнул и пошел вперед. Пейзаж не менялся, постепенно на скалах стал показываться снег. Только в  этом и была разница. Он взял горсть, растопил в ладонях и лизнул. Обычный снег, как и в Киото. Рэн набрал в руки побольше, подождал и напился талой воды. Что-то подсказывало ему, что прошло несколько часов после того, как он начал путь, но все выглядело так, будто он просто стоял на месте! Ноги ужасно устали, было жутко холодно и хотелось есть. Беловолосый беглец хотел воспользоваться крыльями, чтобы просто воспарить вверх. Но, попытавшись призвать Силу, понял, как сильно ослаб, слишком ослаб, чтобы ею управлять.

Стемнело. Рэн видел только недосягаемое звездное небо над головой и луну. Отсюда он не видел, сколько их на небе. Если бы Кимицунэ обнаружил там вторую, то мог бы надеяться, что все еще находится в измерении, где сбежал из Дворца. Лунный диск выглядывал над вершиной желтоватым полукругом, словно чье-то любопытное, но жуткое лицо склонилось над ущельем и с хищным интересом рассматривает обессилившую жертву. Кимицунэ боялся спать, чтобы не замерзнуть, не утратить бдительность. Собрав остатки воли и сил, юноша освободил крылья и укрылся ими. Стало теплее, но все так же сильно хотелось есть. Вода в реке оказалась непригодной для питья, с мерзким болотно-сернистым привкусом, а участки снега он прошел еще до заката.

В бесцельных поисках прошло, как ему казалось, несколько дней. К концу пятого Кимицунэ увидел крутой подъем вверх, из ущелья. Он схватился за камень, но не удержался и сполз вниз. От холода, голода и обезвоживания Рэн с трудом стоял на ногах, и уж тем более не мог подтягиваться от глыбы к глыбе, преодолевая путь наверх.

Он вызвал в памяти образ Неюки. Быть может, ей сейчас страшно, холодно, больно. Она в опасности, ей еще хуже, чем сейчас ему… Эти мысли вызвали в нем злость, лютую злость! Лицемеры, притворяющиеся добрыми духами, высшим судом, который правит ради Добра, жестоко разлучили двух людей, связанных священными узами, к тому же отдавших так много ради спасения остальных. Рэном овладел такой приступ гнева, что парень за пару минут взобрался на вершину, стерев ладони в кровь. Он прополз несколько метров, но силы оставили юношу. Сознание стало уходить, и, будто во сне, ему привиделось, что впереди навстречу кто-то скачет на черной лошади. Остановившись шагах в пятидесяти, фигура замерла, потом снова двинулась к нему. Это оказалась девушка, смуглая, с огромным мечом за спиной. Присев перед ним на корточки, она молча смотрела на свою находку. Рэн потерял сознание.

Кимицунэ не имел представления, сколько находился без сознания. Пробуждение было тяжелым. Первое, что он ощутил, — долгожданный запах горячей пищи. Рэн открыл глаза. Утро, небо прояснилось, погода улучшилась. Сам Кимицунэ лежал на теплой меховой подстилке, укрытый такой же в качестве одеяла. Неподалеку стояла оседланная черная лошадь. Костер весело потрескивал, лежала горка поленьев, еще чуть в стороне – сумка, какие-то вещи, над огнем в котелке варилось что-то ароматное. Сбитые о скалы ладони были чисто перебинтованы и почти не болели. Рядом с самодельной постелью стояла кружка с горячим питьем из трав, словно кто-то точно знал, когда Рэн придет в себя. Юный беглец приподнялся на одном локте и внимательно осмотрелся по сторонам, ожидая увидеть ту, что спасла его от неминуемой смерти. Метрах в ста, у скалы, он заметил ту же девушку. Она обернулась, словно чувствуя взгляд, выпрямилась и пошла к нему. На вид незнакомке было лет 25, отличного сложения, длинные черные волосы, волной спадающие с плеч, на лбу красовался сверкающий полумесяц на золотой цепочке. Она носила высокие сапоги, черные обтягивающие штаны и короткий теплый полушубок. Из-за плеча виднелись кожаные ножны с позолотой и рукоять двуручного меча. Юноша вспомнил, что видел ее как раз перед тем, как потерял сознание.

— Тебе лучше? – спросила незнакомка.

— Да, спасибо. Кто ты и почему позаботилась обо мне?

— Я Лунетта. А ты?

— Кимицунэ Рэн.

— Странное имя… Откуда ты родом?

— Долгая история. Я случайно попал сюда. Не из этого мира.

— Ну, все кто не из этого мира, приходят в мои земли из Дворца и выглядят намного внушительней, чем ты.

— Значит, ты знаешь о Дворце Советов? Ты им служишь? Ты меня сдашь или убьешь?

— Не беспокойся. О Дворце я, конечно же, знаю. И не раз встречала таких, как ты, в этом черном одеянии. Но они всегда были аккуратно одеты и имели огромную свиту. Ты похож на тех людей весьма незначительно. Так что же лучилось?

Юноша облегченно вздохнул:

— Я сбежал оттуда. Они будут меня искать.

— За что? – удивилась девушка.

Любопытство Лунетты было настолько искренним и обезоруживающим, что Рэн решил ей открыть часть правды, ведь она его спасла просто так.

— Я узнал то, что знать не должен был, а потом подпортил архитектуру дворца, устроив масштабную перепланировку. На одно крыло и одно большое зеркало  у них теперь меньше, — улыбнулся он.

Лунетта застыла с открытым ртом:

— Ты… Ты разбил Зеркало Мира?

— Ну… Да.

— Вот это новость! – протянула амазонка, все еще не веря в услышанное. – Я о таком могла только мечтать! Ну, Рэн, кем бы ты ни был, — ты мой кумир с этой минуты! Я тобою восхищаюсь!

— Ну, — юноша покраснел, — это не тот поступок, которым мне стоит гордиться. Это обстоятельства…

— С помощью него они знали обо всем, словно мы – букашки в банке! Теперь они не скоро смогут совать нос в чужие дела! – рассмеялась новая знакомая.

— Я вижу, что ты тоже не очень их любишь? Тоже есть свои причины?

— Конечно, одна, но большая. Мое королевство.

— Ты – королева? – едва не подавился настойкой Кимицунэ.

— Да. Знаю, что не очень похожа, но я ненавижу все это чванство и церемонии, придворную ерунду. Все это, — она обвела вокруг рукой, — Страна Камней, где ты и оказался. Я вовремя проезжала по своим владениям, иначе никто и никогда не обнаружил бы тебя здесь, в Ущелье Погибших.

— Жуткое название, и говорит о многом… Ее раз спасибо за спасение. Ты бескорыстно позаботилась обо мне, даже не зная, кто же я такой! А если бы я оказался врагом?

— У меня их два типа. Первый – это Совет и жители дворца, но, как я уже говорила, по твоему виду я поняла, что ты не с ними. Второй – Лилиана и ее приспешники. Но они никогда не дошли бы сюда, мои люди хорошо охраняют все границы. Так что, все очень просто.

— А кто такая эта Лилиана?

— Мой самый заклятый враг. Она правит Краем Лесов и всеми силами хочет отнять у меня самое важное в жизни – мою любовь.

— Не понял?

— Мы были союзниками до тех пор, пока она колдовством не похитила у меня жениха. Теперь мы враги. Лилиана объявила мне войну, я же буду сражаться за свое счастье. Мой любимый околдован ею, и чары спадут только тогда, когда она издаст последний вздох.

— Ого, она так сильна?

— Нет. Уже нет. Все ее силы были потрачены на это заклятие, а теперь ее придворные способны только поддерживать существование природы. Поэтому она, как я слышала, нанимает всех, кто обладает даже незначительным Даром, чтобы выступить против меня к концу месяца.

Рэн взволнованно сглотнул. Быть может, среди этих людей окажутся и Неюки с подругами?

— Лунетта, можно я пойду с тобою?

— Зачем тебе это нужно, чужеземец? – подозрительно сощурилась девушка.

— Позволь мне оправиться после моих приключений, а  потом я покину твои земли. Я заплачу. – Рэн был серьезен.

— Деньги мне не нужны, странный парень, — она широко улыбнулась.  – А вот некоторая помощь не помешает. Ты много знаешь о магии. Возможно, в  благодарность за мой прием ты сможешь кое-что посоветовать?

— Буду рад, если стану полезен, — Кимицунэ нарочито почтительно поклонился.

— Тогда договорились. А теперь завтракай и пополняй силы.

 

Лиственные леса сменились хвойными. Путники шли дальше и дальше, все чаще останавливаясь, чтобы отдохнуть. Но Лилиана чувствовала себя совершенно комфортно, словно и не ощущала усталости. Королева находилась в своей среде, своих владениях, все вокруг давало ей новые силы.

Наконец, друзья вышли на равнину, посреди которой возвышался красивый небольшой замок. Постройка была очень старой, но, несмотря на полуразрушенные башни и бойницы, одну из башен, на которой не было крыши, и поросшие плющом стены, она выглядела величественно. По стенам ходили воины, всматриваясь в даль. При приближении группы людей солдаты, что сторожили подвесной мост, выпрямились по струнке.

После долгого путешествия по залам и коридорам, отделанным гранитом и мрамором, гости, пройдя под аркой, оказались в тронном зале с куполообразными сводами. С картин и фресок на вошедших царственно смотрели мужчины и женщины в замысловатых коронах, все предки юной королевы.

Арочные двери вели на лестницы, а те – на балконы, где собрался разномастный народ всех сословий, хотя преобладали крестьяне и рабочие. Они, в отличие от дворцовой знати, старались не выходить из тени и скромно поглядывали на свою королеву из-за пышных одеяний вельмож.

Негромко переговариваясь, все ждали, когда Лилиана и ее новые союзники займут места, с недоверием разглядывали чужаков. Когда золотоволосая повелительница опустилась на высокий резной трон и подняла руку, гул голосов затих. Лилиана умела управлять вниманием толпы.

— Люди Края Лесов, — произнесла она. – Я представляю вам наших новых союзников, которые оказали нам огромную честь и приняли решение участвовать в предстоящей войне.

По залу пронесся возглас удивления и недоумения. Некоторые снисходительно заулыбались, разглядывая семь худеньких девочек и двух парней, которые были явно моложе самой Лилианы. Кейко и Сирил пристально смотрели на первые ряды. Там вольготно расположились дородные советники, высокопоставленные разжиревшие чиновники со своими пожилыми супругами, которые смотрели на молодую королеву с нескрываемым призрением и пренебрежительной насмешкой…  Это сразу пришлось не по душе властительницам стихий.

— Прошу приветствовать нашего нового командира! – С этими словами Лилиана указала на Неюки.

В зале раздался гул возмущения, кто-то выкрикнул, что королева сошла с ума и хочет погубить всех, пару людей с балконов поддержали, говоря, что Лилиане нужно еще в куклы играть, а  не распоряжаться судьбами живых людей…

Неюки шагнула вперед, и насмешки разом застряли в глотках злопыхателей, когда за спиной девушки взметнулись два огромных белоснежных крыла, а широкий сияющий меч со звоном очертил круг в воздухе.  Самые смелые из солдат от неожиданности выхватили оружие. Стоящие ближе к возвышению испуганно отшатнулись. Кто-то вскрикнул. Неюки терпеливо ждала, когда всё успокоится, потом негромко заговорила:

— Я – Боевой Ангел Аи. А это – мои верные друзья: Властительница Воды, Властительницы Огня, Земли, Воздуха, Дерева, Металла, хозяин Меча Духа Ночи и Призрака Дня.

Остальные встали рядом с ангелом, приняв свой истинный облик. Вода парила среди змееподобно извивающихся струй, воздух сидела на облаке, Огонь небрежно поигрывала кристаллами, Земля величественно смотрела на толпу, дерево щелкнула пальцами, и прямо посреди зала выросла непроходимая преграда за спинами толпы, а Металл опиралась на увесистую шипованую булаву. По краям стояли юноши. Дух Ночи облачился в черную сутану, ее воротник скреплял серебряный полумесяц и большой сияющий сапфир. Одеяние Призрака Дня было зеркальным отображением брата, только на воротнике было золотое солнце с алмазом в центре.

Вельможи притихли и поклонились в знак признания силы. Но заискивающие и фальшивые улыбки не могли обмануть друзей. Они чувствовали, что назревает конфликт.

— Генерал Уоррен!

Навстречу гостям чеканным шагом подошел высокий широкоплечий мужчина в доспехах и встал по стойке «смирно».

— Аи, это – главнокомандующий, генерал Брадиас Уоррен. Он управляет всеми моими немногочисленными войсками. Но я могу с гордостью сказать, что, благодаря его работе, один наш солдат стоит шестерых.

— Приветствуем вас, генерал, — бесстрастно произнесла Аи. Она видела, что еще пару минут назад этот мужчина смотрел на нее и на королеву с оттенком презрения в серых глазах. — Королева дала нам возможность обеспечить вам и войскам магическую поддержку.

— Это так. Но мне кажется, что в  этом нет необходимости. Солдаты вполне способны сразить врага в честном поединке. Мы благодарны за вашу помощь, но…

— Что? – выпрямилась Лилиана.

— Прошу меня простить, моя госпожа, но я обязан сказать Вам то, что думает не только войско, но и большая часть жителей королевства. То, что молодой принц Демиан оставил Край Лесов и перешел на другую сторону, — большое горе, как личное, так и общее…

— Ложь! – выкрикнула Лилиана. – Вы знаете, что его похитили и силой удерживают там! Вы же все это знаете!

— Позвольте мне закончить, Ваше Величество. Наши послы были приняты Королевой Лунеттой и своими глазами видели его свободным, живым и вполне довольным, рядом с ее троном.

— Это неправда! Разве вы не знаете, что эта ведьма держит на службе могущественных чернокнижников, ведьмаков, даже демонов Нижнего Мира! Они околдовали Демиана! – молодая королева, казалось, готова была расплакаться от невозможности противостоять доводам генерала.

— Не сочтите за дерзость, но я не могу отправить и без того малочисленные силы на бессмысленную верную смерть. Под моей ответственностью жизни сотен. Но, вручая очередное письмо с извещением о трагической гибели, боюсь, я не смогу объяснить их семьям, за что погибли солдаты.

— Генерал Уоррен! Я не могу оставить все так! И дело не только в Демиане. Отсиживаясь за стенами и без того ветхого замка в ожидании нападения, мы обрекаем себя на рабство и мучительную гибель! Этих людей послали нам боги, Совет или еще кто-то! И я ни за что не упущу  свой шанс. Если вы откажетесь, я и мои друзья, давшие клятву верности принцессе, расценим это как восстание, поднятое шпионами Темной Королевы. Тогда не ждите пощады от моего меча.

— Все, чего мы хотим, так это мира! – выкрикнули из толпы.

Боевой Ангел указала на пустующее кресло рядом с троном Лилианы:

— Это кресло вашего будущего Короля. Тысячелетиями король и королева мудро правили вашими землями и следили за тем, чтобы все народы могли жить  в мире и согласии бок о бок, рассчитывая на защиту, помощь и поддержку, которую, в случае угрозы, обеспечит им королевская армия. В этот раз Лунетта обманом заполучила принца. Но, ослабив нерушимую веру в монарха, единство, силу духа, она с легкостью может воспользоваться вашей разобщенностью и захватить земли… — Аи многозначительно помолчала. – Если это случится, винить будет некого, только сами люди будут решать судьбу. Лилиана достойно обеспечивала мир и покой в королевстве, чтобы вы и ваши дети процветали на благодатной земле и спали спокойно по ночам, не боясь врагов. Теперь, когда принцесса попросила поддержки, никто из вас не захотел покидать насиженные места и выступить против беззакония королевы Страны Камней.

— Если потребуется, — заговорил Дух ночи, — мы одни будем сражаться за принца Демиана. Но, в случае победы, никто, слышите, никто не посмеет впредь просить защиты у Короля и Королевы. Каждый останется сам по себе. Изберете себе новых правителей. Ни мы, ни принц с принцессой по возвращении не останемся в королевстве, где их единогласно предали, где у жителей нет понятия о чести, уважении, справедливости, морали. Магия Лилианы не будет поддерживать природу вашего края. Живите так, как сами того пожелаете. Но знайте: очень скоро вы окажетесь под гнетом любого бога, демона или деспотичного правителя, который раньше остальных захватит земли. Королевство без монарха – желанный трофей.

В зале повисла гробовая тишина. Только теперь люди  стали осознавать всю серьезность ситуации.

— Что же нам делать? – растерянно спросил кто-то. В повисшем молчании его слова эхом отозвались в колоннах.

— Вы можете помочь себе, вступив в ряды генерала Уоррена. Мы разделим войска. Часть останется здесь, а часть отправится с нами. В поддержку останутся Земля и Металл. Новобранцы будут учиться у опытных солдат. Королевство Лесов не останется без защиты, а вы выполните свой долг. Я не утверждаю, что будет легко. Перед нами враг, не знающий милосердия. Лунетта – коварная и лицемерная королева, способная на любую подлость, жестокость. Мы не рассчитываем на честное ведение боевых действий. Ее воины лишены чувства жалости и сострадания. Демоны, ведьмаки, черные маги не знают, что такое сомнения, и, не колеблясь, убьют любого, на кого укажет им повелительница. Но там также есть и простые воины, подневольные люди, которые пойдут на все, чтобы их семьи были в сохранности. Таких большинство. Именно потому мы ценим каждого добровольца. Любой из вас может стать причиной перелома хода сражения в нашу пользу. Мы же возьмем на себя магию, — сказал Призрак Дня.

Лилиана сидела на троне, с восхищением слушая слова новых союзников. Принцессу поражала та решимость, с которой эти люди, совсем недавно прибывшие в ее мир, вступились за чужие земли, не прося ничего взамен, с каким участием отнеслись к ее горю. Лилиана мысленно преклонялась перед ними. Только теперь она увидела, что такое честь во всех ее пониманиях. Эти люди готовы, не задумываясь, броситься в бой с любым злом и несправедливостью, где бы ни встретили. Именно такие качества ее предки называли доблестью и честью рыцарей.

 

Копейщики, скрестив пики, перекрыли выход.

— Принцесса желает с Вами говорить.

В зале уже никого не осталось. Уоррен намеренно задержался. Ему хотелось посмотреть, кто из этих разжиревших блюдолизов в атласных одеждах попросит аудиенции у принцессы, чтобы лицемерно кланяться ей да клясться в вечной любви и вассальной преданности, только бы не потерять свое место при дворе и многовековую кормушку у казны… Жадные свиньи! Уоррен ненавидел вельмож. Эти подлые лицемеры еще утром подбивали народ к восстанию против трона, а теперь, словно поджавшие хвосты псы, выслуживаются перед кучкой самоуверенных малолетних глупцов, когда поняли, чем им обернется несогласие с волей короны.

Большинство приглашенных ушли, но некоторые слишком тянули время. Впрочем, личная стража Лилианы быстро проводила их, не обращая внимания ни на вежливые просьбы, ни на настойчивые требования. На балконе тоже было совсем пусто.

Шаги генерала и звон доспехов гулко разносились под куполообразным сводом. Принцесса с магами наблюдали за его приближением. Почти все солдаты ушли вместе с остальными. Осталась только личная охрана королевы. Стоящая рядом с троном беловолосая девушка не сводила глаз с Уоррена ни на минуту. Когда он подошел, Аи сделалась серьезной:

— Господин генерал, ответьте, почему Вы настраивали массы, а особенно ваших прямых подчиненных против королевы?

Командующий сделал вид, что не услышал вопроса от Аи, и обратился к Лилиане:

— Настраивал против Вас, моя госпожа? У меня и в помыслах не было делать что-то подобное!

— Мне нужен прямой ответ, — сказала принцесса. В присутствии своих новых друзей она обрела уверенность в голосе.

— Вы неверно поняли. Я просто выразил мнение людей.

— Да неужели? – сощурилась девушка. – Зачем тогда вы при всех рассказали, что (как лично вам показалось) принц Демиан, Ваш будущий Король, находится в Стране Камней добровольно?

— Люди имеют право знать правду, чтобы представлять, за что идут на верную смерть.

— Именно, генерал! Правду! Но это – ложь! Демиан околдован. Люди верят в  то, чего хотят или чего боятся. Это могли быть чары, иллюзия, Вы сами могли быть под действием темных сил. Вы поверили, а потом пытались и меня убедить в предательстве будущего Короля.

— Простите меня, моя повелительница, если я скажу недозволенное. Сейчас мы не можем руководствоваться предположениями. Королевство очень ослабело. Конечно, Вы жизнь отдадите на наше процветание. Но… Моя госпожа… Вы не сможете править одна. Нужно думать о будущем.

— Именно это я и делаю! Надеюсь, как мой подданный, Вы выполните просьбу королевы?

— Просьбу, миледи?

— Я неустанно забочусь о благе королевства не меньше вашего. Мы обязаны выступить против Лунетты. Не по моей приходи и не по личным мотивам, а чтобы вернуть этой прекрасной и некогда величественной стране и королевскому трону былую славу, мудрость, доверие народа, справедливость и символику…

 — Хорошо, моя королева… — Генерал стукнул себя кулаком в грудь и козырнул: — Жизнь за Королевство, отныне и до конца! – И зашагал к выходу.

 

В замок добирались уже около трех дней. Рэн ехал на лошади позади Лунетты. Это было непривычным и ужасно неудобным, поэтому юноша часто просто шел рядом, а не ехал верхом. Когда темнело, они останавливались на ночлег, по очереди разжигали костер и готовили ужин. Рэн каждый раз удивлялся, откуда его спутница добывала дрова и хворост, ведь вокруг на много миль были только камни да скалы, голые и острые, как копья.

Лунетта взяла котелок:

— Я принесу воды. Здесь недалеко течет ручей. Жди меня и следи, чтобы огонь не погас, ладно? Скоро вернусь.

— Может, лучше я? – Рэну было неудобно отправлять девушку ночью одну.

— Ну, это, безусловно, стремление благородное, но я не хочу искать тебя среди скал в полной темноте, — снисходительно улыбнулась королева. – Ты ведь совсем не знаешь местности, заблудишься. А я в моих землях с детства знаю каждый булыжник. Так что решено, идти мне.

Рэн с видимым смущением посмотрел на девушку:

— Спорить бесполезно?

— Абсолютно! – подмигнула амазонка.  – Жди здесь.

Юноша обреченно вздохнул. Она была права.

Через мгновение девушка исчезла в темноте.

Кимицунэ набросил на плечи шкуру и взял в руки прутик. Повертев его в пальцах, он пошевелил угли, толстое полено вспыхнуло, взметнув столб искр.

Черноту беззвездной ночи разорвал отчаянный женский крик. Рэн вскочил на ноги и стал вслушиваться, пытаясь понять, откуда донесся звук. За скалой, как раз там, куда направилась Лунетта, послышался грохот взрыва и падающих камней. Не видя дороги, Боевой Ангел Риэ уже летел туда. Завернув за уступ, он едва успел пригнуться. Мимо с шипением пронесся черный светящийся шар. Перед глазами предстала ужасная картина: Лунетта перебегала от валуна к валуну, стараясь спрятаться от атак троих высокорослых мужчин в темно-фиолетовых плащах, но они бросали в нее энергетические шары, разносившие скалы на мелкие осколки. Через несколько секунд не осталось места, где королева могла бы укрыться.

— Оставьте ее в покое! – выкрикнул юноша.

Трое мгновенно переключились внимание на новый объект. В Риэ полетела целая очередь сгустков черной энергии. Двое продолжили атаковать крылатого юношу, но третий повернулся и растворился в воздухе. Риэ отчаянно сражался, даже сумел рассечь одного из них, но другой умножил количество ударов.

Рэну было понятно, что защищаться долго он не сможет, и врага этим не победить. Юноша двинулся в наступление. Противник начал отступать в темноту, и Кимицунэ последовал за ним. Лунетта выпрямилась, оценила ситуацию и, выхватив меч, побежала к нему. Но не успела девушка приблизиться, как за спиной ангела возник третий колдун, тот, что исчез несколько минут назад. Он пробормотал что-то, в ладонях возникла черная энергия, и молниеносным движением он направил сгусток в Риэ, который даже не видел этого.

— Берегись! – воскликнула девушка. Ангел обезглавил второго и едва успел обернуться. Двойным кувырком в одно мгновение Лунетта заслонила юношу собой и приняла на себя сокрушительный удар. Кимицунэ даже не сразу понял, что произошло, все было мгновенно! Ее лицо, находящееся так близко, вдруг словно утратило краски, померкло. Глаза широко открылись, и а уголка рта потекла тонкая темная струйка. Королева безжизненно рухнула к его ногам.

— Лунетта… — прошептал зеленоглазый воин.

С рычанием он ринулся на убийцу. Волна слепой ярости, захлестнувшая сознание юноши, не оставила и шанса на спасение для колдуна. Его предсмертный крик повис в морозном ночном воздухе.

Королева еще дышала. Риэ вернул ее в сознание, но девушка умирала на его руках. Затуманенным взором она смотрела на Рэна и слабо улыбалась.

— Как ты, Кимицунэ?

— Лунетта…О, небо! Не говори сейчас ничего, тебе нужно отдыхать! Ты мне спасла жизнь, теперь дважды… Но ведь я чужой тебе! Почему ты так поступила?

Молодая королева закашлялась кровью, а когда отдышалась, провела ладонью по его щеке и ласково улыбнулась:

— Я спасла ангела… Спасла… Значит не зря жила…

С этими словами жизнь стала покидать ее тело. Рэн в отчаянии начал ее трясти, не желая сдаваться в борьбе со смертью.

— Нет, этого не должно случиться! Нет!!

Кимицунэ спрятал их обоих под своими большими сияющими крыльями, закрыл глаза и обратился к Силе. Свет струился по его венам и перетекал в безжизненное тело черноволосой защитницы, наполняя ее целебным теплом. Прошло несколько  мучительно долгих минут, прежде чем Лунетта начала дышать. Охнув, она открыла глаза. Боевой Ангел склонился к девушке, провел рукой по ее лицу. Королева задыхалась от боли. Риэ снова прибегнул к помощи дара и облегчил ее страдания. По щекам Лунетты текли слезы.

— Ну-ну, перестань плакать. Кошмар закончился, ты в безопасности.

Но девушка смотрела на своего спасителя с отчаянием:

— Я не чувствую ног! Я их не чувствую! Боже, что же они со мною сделали…- Ее голос был полон ужаса. – Я не могу заставить их слушаться меня.

— Успокойся и вдохни, — мягко, но требовательно произнес Рэн. – Я вылечу тебя. Лежи спокойно, все будет в порядке.

Он снова закрыл глаза. Сосредоточился. Призвал Дар. Но ничего не изменилось. Кимицунэ проделывал это снова и снова, но все усилия были напрасны. Он начал паниковать, не понимая, в чем же причина неудач. Когда сил на магию почти не осталось, он со слезами посмотрел на Лунетту, беспомощно лежащую на его коленях:

— Я не могу полностью тебя вылечить, я обманул твои надежды, ты меня спасла, а я не могу…

— Ничего… Это ничего, ведь правда? Ты вернул мне жизнь… Я сильная. Нужно только не сдаваться. Ни за что. Мне придется жить с этим… Я вечно буду обязана тебе за то, что ты вернул меня в этот мир… — Она не скрывала слез. – Мне холодно… Пожалуйста, отнеси меня поближе к костру…

Взяв ее на руки, бережно, словно хрустальную, юноша взмыл вверх и направился обратно.

Лунетта лежала тихая, молчаливая. Говорить обоим не хотелось. Беловолосый юноша пытался несколько раз  отвлечь ее от мрачных мыслей, но ему это плохо удавалось.

— Рэн, я хочу тебя попросить.

— О чем угодно! – оживился Кимицунэ.

— Можешь сейчас оставить меня одну…

Парень опустил глаза:

 — Я понимаю… Прости. Я все понимаю.

Он поднялся с настила и посмотрел на королеву, которая лежала к нему спиной, а потом пошел к дальней скале, у которой росла одинокая полусухая сосна.

Рэн сел на камень, поднял голову. Небо очистилось. В безоблачном ультрамариновом куполе искрились миллиарды чужих больших и маленьких звезд и созвездий. Некоторые из них были очень похожи на земные, но юноша знал, что это не так. Все здесь было холодным и неприветливым. Две луны озаряли окрестности мертвенно-бледным светом. Скалы с острыми пиками были похожи на выбеленные временем огромные зубы страшного чудовища. Где-то далеко шумело море, волны с шипением разбивались о камни на берегу.

Зеленоглазый ангел слышал, как там, у костра рыдала девушка. Ему было так жаль ее… Лунетта, не задумываясь, пожертвовала собою, чтобы спасти едва знакомого человека, чужака. Он не мог отблагодарить ее за второй шанс на жизнь, не способен полностью исцелить. И эта вина навсегда останется с Рэном, который в эту минуту был обязан ей всем. Кимицунэ понимал, что не может просто бросить ее, когда они вернутся в ее замок. Неюки простит и поймет его, ведь сама поступила бы так же! Нельзя строить собственное счастье, когда в беде тот, кто в тебе нуждается больше всего.

Юноша решительно встал и направился к костру. Услышав его шаги, королева затихла, но все еще не оборачивалась. Кимицунэ присел рядом с нею, устремив взгляд на пламя.

— Лунетта, я хочу сказать тебе нечто очень важное.

— Я слушаю.

— Пожалуйста, посмотри на меня.

Юноша бережно взял ее за плечи и развернул к себе. Она всхлипнула, вытирая заплаканные глаза.

— Я не оставлю тебя, даже по возвращении в твой замок.

— Что ты такое говоришь?

— Я отвечаю за свои слова. Ты дважды вернула меня к жизни. Я не видел такой смелой, гордой и решительной девушки. Ты никогда не отступаешь перед трудностями. Я помогу тебе в войне, но не думай, что я делаю это из чувства жалости.

— Но ведь это так! Я знаю, почему ты хочешь так сделать, но не приму такого  шага. Ты свободен. Я рада, что спасла тебя. И сделала бы это снова, если бы даже знала, что все вот так обернется. У тебя есть своя миссия. Ты ведь сбежал из Дворца по какой-то важной причине?

— Так и есть. Моя причина – это поиски моей жены.

— Жены? – изумилась королева. – Как же Совет тебя забрал?

Рэну не очень хотелось вдаваться в подробности, но он все же ответил:

— Мы учились с нею вместе, сражались со Злом, потом поженились…

Он посмотрел на перстень:

— Совет вырвал меня из привычного мира, из ее объятий и заточил во Дворце. Только там я узнал, что больше никогда ее не увижу.

Лунетта сжала кулаки:

— За это я и ненавижу Совет! За лицемерие!

Оба замолчали. Мрачные мысли овладевали и Кимицунэ, и королевой. Подумав, она сказала:

— Я буду благодарна, если ты поможешь мне. Но помни: если это ты делаешь из чувства вины или жалости, тогда лучше сразу откажись. Мне не нужно от тебя ни то, ни другое.

— Это признательность. Я хочу, чтобы хотя бы ты была счастлива с тем, кого любишь. И не позволю отнять это у вас.

Рэн получше укрыл ее плащом, поправил подстилку в изголовье, подбросил в огонь пару бревен и положил Меч на колени.

 

Утро встретило гостей суровым молчанием. На башнях подняли флаги с гербом королевства. Войска стояли перед дворцом, глядя на Лилиану, которая вместе с личной охраной стояла на балконе, как того требовал статус правительницы. Шесть подруг и братья Хошино возглавляли боевые отряды. Неюки вместе с генералом Уорреном занимали места по краям самого большого, временами мрачно поглядывая друг на друга.

Присутствие новых союзников и речь двух юношей, обращенная к народу накануне, благотворно повлияли на ситуацию. Ряды королевских войск значительно пополнились новыми людьми, во взглядах которых читалось воодушевление и решимость.

Лилиана поднялась с трона и подошла к краю перил. Ряды затихли, ожидая слов королевы.

— Мои воины! Хоть я и королева, но хочу обратиться, как равная вам сегодня. Мое сердце наполнено благодарностью. Я ценю вас за мужество, решимость вступить в ряды королевской гвардии, за выбор, сделанный во благо всем, кто живет в Королевстве Лесов. Каждый из вас оставляет дома родных и близких. Но печали пройдут. Мы снова обретем былое могущество, благополучие и единство. Леса, долины и реки наполнятся изобилием, а враги не осмелятся вступить в войну с нами! Больше не нужно будет бояться! Ваши дети никогда не узнают, что такое голод, горе или слезы утраты. Я и будущий король Демиан будем неусыпно оберегать покой, мир, уют ваших домов. Я всем сердцем верю в победу! И в этом не одинока. Наши новые союзники, великие маги, которые долгое время успешно сражаются на стороне Добра, будут залогом вашей поддержки. Моя сила да пребудет в сердце каждого из вас вдали от родной страны. Силой Земли и Жизни благословляю ваш путь!

Лилиана воздела руки к небу, и на всех присутствующих стали опускаться маленькие зеленые огоньки, которые ярко вспыхивали, пред тем, как раствориться в каждом из солдат.

Генерал Уоррен и друзья отсалютовали вместе с войсками. Распахнулись ворота, заскрипели телеги с вооружением и провизией, колонны двинулись вперед.

Они шли по дороге, скорее походившей на широкую тропу. С большим трудом ребята сменили дорожную одежду на военную, пока находились в земном облике. К тому же, такой внешний вид способствовал лучшей маскировке, помогая им рассеяться среди солдат. Зелено-коричневые туники и кожаные штаны, высокие удобные сапоги и тонкие кольчуги – вот все меры безопасности, на которые пока что пошли друзья.

У подножия первой встретившейся им на пути скалы после четырехдневного перехода к границе владений Лилианы отряды сделали продолжительный привал. Развернув и поставив палатки, солдаты расположились с максимально возможным комфортом. С общего согласия подруги немного постарались, с помощью Дара обеспечив отряды запасами пресной воды, Дерево и Огонь помогли разжечь костры по всему лагерю, братья расставили охрану по периметру, которая сменялась каждые пару часов, чтобы солдаты могли достаточно отдохнуть. За три часа были обустроены кухня, столовая, склад и десять больших казарм, по одной на каждый отряд, отданный под командование ребятам.

Генерал обратился к магам, указывая вдаль на бескрайнюю каменную равнину:

— Это границы нашего края. Безжизненная равнина, которую вы видите –Долина Мертвых Камней. Это своего рода врата в мир противника.

— В течение следующих дней нам необходимо как следует подготовиться и тщательно спланировать нападение на крепость, распределить силы и многое другое, — сказала Неюки. – мы должны стать единым целым. Понимаю, генерал, что Вы скептически относитесь к нашему присутствию, особенно вмешательству. Ни я, ни мои друзья не хотим занять ваше место. С принцессой Лилианой мы познакомились совершенно случайно и решили помочь. Знаю, вы считаете, что нас здесь вообще не должно быть. Но, вероятно Судьба думает иначе. Главная цель едина: вернуть Демиана, выжить, вернуться домой и восстановить то, что было почти утрачено.

Мужчина поправил густые седые волосы и пристально посмотрел на худенькую беловолосую девушку в форме солдата:

— Зачем Вы говорите мне все это?

— Мы хотим убедить Вас в необходимости сплотить войска. Армия должна стать единым организмом, которым будет управлять мудрый и опытный командующий. Если люди увидят, что мы не можем найти общий язык даже друг с другом, то все будет напрасно.

Слова Неюки были правдивы, и Уоррен это понимал. За всю свою жизнь отважный и гордый командир не терпел советов от женщин, тем более не допускал этого в военном деле. И хотя он все еще сомневался в правильности всего происходящего, он явно смягчился и кивнул:

— Конечно, все верно. Главное – победа. Но теперь мы вместе отвечаем за вверенные нам жизни. И это не только те, что сейчас сидят у костров. Это матери, жены, дети, все судьбы королевства. Не хочу, чтобы они стали напрасными жертвами в напрасной войне.

— Мы сделаем все, чтобы этого не произошло.

Неюки отсалютовала и зашагала вниз к палаткам подруг.

Они смотрели на земли, раскинувшиеся за лагерем. Ночь была безлунной, тяжелые облака почти полностью закрывали оба небесных светила. Равнина простиралась насколько хватало взора, но оттуда не было слышно ни единого звука. Пугающая тишина висела над каменным океаном. Ни огней, ни шорохов…

Сэйя обнял Сеичи и укрыл их обоих плащом. Сейчас они радовались, что были вместе, несмотря на то, где оказались. Мидсунэ знала, что без любимого она бы не справилась со всем этим. Они не могли бы сказать, чего боялись больше – разлуки или смерти в бою. И хотя их будущее было столь туманно, Сеичи и Мин было немного стыдно за собственное счастье рядом с любимыми. Неюки была еще жива только благодаря вере в их с Рэном встречу. Сердце чуткой, заботливой Мин сжималось каждый раз, когда она смотрела в пустые погасшие глаза подруги. Неюки навсегда изменилась. Теперь казалось, что их прежняя жизнь была сном, что она лишь привиделась им. Но даже в эти тяжелые времена Неюки следовала высшему долгу – служить силам Добра.

— Пойдем, милая. – Мин приобняла беловолосую подругу. – Нужен отдых. Завтра будет трудный день.

Но Кийодо о чем-то глубоко задумалась, потом, измученно улыбнувшись, сказала:

— Я скоро приду. Устраивайтесь.

Друзья зашагали вниз по узкой тропинке среди камней, направляясь к месту ночлега.

Неюки несколько минут смотрела в темноту, накручивая на палец роскошные локоны. Волосы… Они были единственным, что напоминало о прошлом. В нем остались родители и брат, которые так не хотели отпускать ее. Кимико собиралась отправиться на поиски вместе с дочерью. Но Неюки никогда не пошла бы на это. В конце концов, утирая слезы, мать пожелала ей удачи и благословила, но камень на сердце женщины не стал легче. Собираясь в путь, Сирил, Матэ, Май Ан и остальным тоже было сложно улыбаться близким и из последних сил делать вид, что все хорошо. Они понимали, что могут и не вернуться, больше никогда не обнять их…

Неюки достала из ножен Меч. Оружие откликнулось на прикосновение хозяйки мягким свечением. Девушка погладила рукоять:

— Все изменится. Нужно идти только вперед…

Она посмотрела на небо:

— Я не знаю, слышите ли вы меня сейчас. Но я клянусь с этой минуты, что не сдамся! Я буду бороться до последнего вдоха за то, что по праву принадлежит мне. Рэн будет со мною! С нас хватит! Мы заслужили покой кровью и смертью, болью и утратами. Я говорю вам, что отныне мы будем поступать так, как сами сочтем правильным! Где бы сейчас ни был Рэн, я отыщу его.

Она собрала волосы в кулак и легким взмахом отсекла их. Копна белых локонов, оставшаяся в руке, растаяла в воздухе маленькими искорками.

— Мой Дар теперь со мною, вы не сможете меня отыскать так легко. И не сможете больше ничего у меня отнять!

Неюки убрала меч и провела пальцами по волосам. Нет, она не сожалела, даже почувствовала некое облегчение, оборвав связь.

Когда девушка шагнула в круг света, друзья просто потеряли дар речи.

— Неюки, что произошло? Зачем ты это сделала?!

— Мы ведь только что стояли вместе на вершине горы, и все было нормально!

— Я попытаюсь объяснить, но все не так просто. В нашем роду волосы всегда являлись символом связи с Духами, знак служения и Дара. Раньше мне казалось странным, что мама запрещала мне их стричь. Но после того, как мы узнали, что она тоже обладает даром астрального зрения и отреклась от сана и служения в храме Рёандзи ради того, чтобы быть с папой, она вынуждена была остричь волосы. С того момента навсегда лишилась возможности общаться с духами и Хранителем. Магия – это также способ управлять нами. Отслеживать, контролировать. Сделав это сегодня, я поступила непростительно. Но у меня не было выбора. Дело в том, что моя сила останется со мною, как и ваши…

Друзья молча обдумывали услышанное. Потом Мин спросила:

— Это значит, что сила стихий останется?

— Да,  — кивнула Неюки. – И у братьев тоже. Но теперь вы сами будете решать, использовать ее или нет, и как именно.

— Ну, тогда я лично тебе благодарен, — неожиданно встал Рики.

— И я, — поднял руку Сэйя.

— Но почему?

— Когда вы сражались с теньканами и Хозяином, мы с братом были вам лишь обузой. Не спорьте, это же правда. Вы все время переживали, чтобы с нами ничего не произошло, чтобы мы были в безопасности. Теперь все изменится, я и Рики будем оберегать вас, как и должно быть. Пусть никто из нас не применит магию без надобности, но при необходимости каждый сможет постоять за себя и за то, что ему дорого.

— А вы что скажете? – Неюки повернулась к подругам.

— Мы много думали о наших силах, когда их лишились. Да, владеть такой мощью было тяжело, но ведь тогда Хранитель верно сказал: амулеты только приумножали то, что уже было внутри каждой из нас. Мы никогда не переставали быть Стихиями, с самого рождения. Что касается Совета, то его бояться стоит не только тебе. Когда похитили Рэна, мы четверо были просто в ужасе. Это значило, что в подобном положении в любой миг могли оказаться и наши судьбы. Одна мысль о возможной разлуке просто убивает! – Сеичи покрепче прижалась к любимому и заглянула в его синие глаза. – Так что, мы тоже в долгу перед тобою. Если честно, то пока что от высших сил мы не видели никакой помощи. Только проблемы. Хранитель был единственным, кто о нас заботился, он доказал это ценой собственного бессмертия.

 — Все будет хорошо, пока мы вместе!

Подруги крепко обнялись, утешая Неюки.

 

Поднявшись на высокий холм, Рэн остановил лошадей и устремил взгляд вдаль. Зрелище, открывшееся ему, заставило юношу почувствовать себя еще более одиноким в этом измерении.

На фоне предгрозового неба, затянутого тяжелыми сизо-черными тучами и изредка прорезаемого белыми змеями молний, вытесанная прямо в скале, возвышалась крепость. Дорога к ней вела через пустошь, покрытую только редкими островками сухой травы. У самого подножья простиралась пропасть, где не видно было ни моста, ни перехода.

Рэн дернул поводья, и черная лошадь Лунетты осторожно начала спускаться с холма, нащупывая устойчивые камни. Кимицунэ посмотрел на лежащую в седле королеву. Покидая ночлег, он свернул вещи, соорудив что-то похожее на ложе, а сам сел сзади. Сейчас голова королевы покоилась на его плече, девушка спала.

Как только лошади ступили на ровную площадь, камни под копытами мелко задрожали, вспыхивая то тут, то там языками фиолетового пламени. Животное испуганно ржало и заартачилось. Рэн взволнованно смотрел вперед, где по всей пустоши волнами вспыхивал синий огонь, усиливая дрожь земли.

Лунетта проснулась и повернула голову:

— Ну вот, мы почти дома.

Рэн крайне удивился ее спокойному тону. Казалось, будто она и не замечала происходящего, а то, что земля вот-вот уйдет из-под ног, и вовсе ее не беспокоит!

— Ты так спокойна?! – взвыл юноша, когда на пустоши, объятой пламенем, стали появляться глубокие разломы.

— А, да. Прости. Я забыла тебе сказать. Пустошь – это граница моей крепости. Мои маги надежно защитили замок-скалу отличными заклятиями. Никто из тех, кому не позволено пройти, не сможет пересечь ее просторы и остаться живым. Спасибо Тени, что она вовремя остановилась, — улыбнулась девушка и похлопала кобылу по загривку.

— И ты говоришь мне об этом только теперь? – возмутился беловолосый воин.

— Ну, прости. Я  не думала, что усну у тебя на руках так крепко. Совсем об этом забыла. Не сердись, — она провела рукой по его щеке. – Сейчас все исправлю. Пожалуйста, опусти меня на землю вот здесь.

Кимицунэ поднял девушку на руки и вместе с нею осторожно слез с коня, опустившись на одно колено, помог ей сесть на землю. Когда она подняла вверх обе руки, ладонями обращенные к пустоши, они стали окутываться фиолетовым свечением. Причудливым жестом Лунетта начертила в воздухе какой-то символ овальной формы, отправив в его центр энергошар. Став завершенным, иероглиф почернел, синие языки разом погасли, а разломы сошлись, будто бы и не было ничего.

— Вот и все. Когда мы ступим на порог моей цитадели, заклятие снова активизируется.

Кимицунэ недоверчиво потрогал землю. Все действительно стихло, лишь вдалеке слышны были раскаты грома. Приближалась буря.

— Теперь убедился. Будем двигаться дальше, скоро пойдет дождь. – На мгновение он задумался, а потом спросил: — Если хочешь, я буду лететь с тобою, а лошади последуют за нами.

— Не стоит, Рэн. Все хорошо, не используй Силу без крайней необходимости, это опасно. Но я благодарна тебе за заботу.

— Почему ты так думаешь?

— Я это точно знаю. Злоупотребление любой силой делает человека рабом этой власти. Потом уже не ты ею, а она тобою управляет.

—  Да с чего ты это взяла? – возмутился юноша.

— Мой отец, король Эрланд, погиб по этой причине. Он обладал могущественным Даром, но слишком часто и необдуманно его использовал. Отец не хотел смириться с тем фактом, что стареет, что уже не столь вынослив, силен, ловок и меток, как бывало раньше. Физические способности он заменил магией, чарами. Но магия – опасная вещь, он перестал ее контролировать, поэтому умер в ужасной агонии. С тех самых пор правление перешло ко мне.

Кимицунэ молчал. Он никогда не задумывался, что даже сила Света, живущая в нем, может быть опасна. В этом странном мире, где всё и все обладают волшебными силами, оставаться обычным человеком становилось все труднее. И он только теперь начал это замечать. Всякий раз ему очень хотелось стать Риэ, ведь это давало больше возможностей. Здесь не было нужды скрывать то, кем он являлся на самом деле. Рэн начал понимать, что Лунетта права: Дар стал им управлять. Это открытие очень испугало Кимицунэ, и он кивнул:

— Ты совершенно права. Соболезную тебе по поводу отца.

— Спасибо… — Лунетта стала грустной. – Теперь, когда я стала… — она замолчала, подбирая нужные слова, — … когда мои возможности ограничены, я нашла того, кого так давно искала. Тебя, человека, близкого мне по духу. И не могу позволить, чтобы ты повторил его судьбу.

Вдруг она заплакала и отвернулась. Рэн настойчиво повернул ее к себе:

— Ты не потеряешь меня. Лунетта, я обязан тебе жизнью и дал клятву. Все будет хорошо. Ты не одна. В замке тебя ждет возлюбленный. Я останусь рядом, пока буду нужен, ведь я не представляю, как посмотрю Демиану в глаза и скажу, что из-за меня ты пострадала. Думай о том, что скоро вы будете вместе, и все образуется. А я не перестану верить, что однажды встречусь с женой… — Рэн почувствовал, что становится трудно говорить.

— Он сейчас далеко, всхлипнула девушка. – Пока не закончится война, я спрятала его от Лилианы. Я совсем одна, понимаешь? Вот почему ты так нужен мне…

Кимицунэ бережно прижал ее к себе, успокаивая, будто маленькую испуганную девочку. Лунетта крепко его обняла и понемногу стала затихать. Все еще вздрагивая, она подняла на беловолосого ангела мокрые от слез глаза и смотрела долгим странным взглядом. Рэн не отводил глаз, когда королева приблизилась к его губам.

— Что ты делаешь? – прошептал парень.

— Дай мне почувствовать, что я могу быть такой, как раньше… Любимой, желанной, полноценной.

— А Демиан?

— Я люблю его больше жизни.

Рэн не ответил. Он провел ладонью по щеке девушки, и, спустя мгновение, его мягкие теплые губы  подарили ей долгий нежный поцелуй. Но Лилиана явно не хотела этим ограничиваться.  Она прижалась к нему всем телом, продолжая целовать, но юный ангел деликатно отстранился:

— Мы те, кто мы есть, и у каждого свой долг и своя судьба. Я и ты должны об этом помнить.

Девушка смутилась:

— Прости, это была моя слабость. Я так скучаю по нему. Так жажду встречи. Твои глаза и лицо напомнили мне моего будущего короля, и я не удержалась. Поедем домой. Я так устала…

Кимицунэ усадил Лилиану впереди себя и направил поводья в сторону крепости.

Когда путники без проблем пересекли пустошь, приблизившись к провалу, отделявшему замок, юный воин недоумевающее посмотрел на спутницу:

— Позволь поинтересоваться, как же мы окажемся внутри?

Девушка довольно хмыкнула, явно удовлетворенна произведенным впечатлением:

— А это еще одна защита. Я же говорила, что слуги мои постарались, как следует. Смотри!

Она приподнялась в седле, скрестила руки на груди. Из полумесяца на лбу, по направлению к воротам крепости скользнул тонкий золотой лучик. И сразу же из одной башни ему ответил такой же! Словно туман, заклинание развеялось, и перед путниками возник широкий каменный мост, ведущий вверх к воротам.

— Впечатляет, — выдохнул Кимицунэ. – Даже я ничего не заметил. Неужели тебе служат такие сильные маги?

— Они принадлежали моему отцу, а после его смерти решили остаться. Мне повезло.

Чем дальше шли Рэн с королевой, тем больше факелов зажигалось по обеим сторонам коридора, встречая хозяйку. Опустился подвесной мост, впуская их во внутреннее пространство замка.

Вокруг было довольно темно, горели факелы. Слуги у ворот взяли под уздцы Тень, поклонившись едва не до земли. В движениях этих людей Кимицунэ вдруг почувствовал благоговейный страх и почтение, хотя он знал, что выглядит сейчас не самым лучшим образом: сутана и плащ пыльные, порваны в нескольких местах, бинты на руках давно превратились в пути в грязные лохмотья, лицо в ссадинах и царапинах, кровоподтеках, волосы непонятного цвета, спутаны… Он скорее походил на уличного бродягу, чем на человека, совсем недавно готовившегося стать правителем Вселенной.

Королева указала ему путь в тронную залу. Едва они ступили на порог, три женщины быстро подошли к Лунетте, поклонились и приняли девушку из рук Рэна, бережно переложив на расшитые золотом носилки, а потом усадили в большое мягкое резное кресло. Наконец Королева заняла свой пустующий трон. Ее лицо сразу приняло истинно царственное выражение, появилось спокойствие, властность и уверенность. В тот момент беловолосый юноша ощутил неловкость, стоя перед ее троном, будто бы ожидая приема или милости. Такая одинокая, отчаявшаяся и беззащитная там, в скалах, теперь Лунетта выглядела могущественной правительницей огромных земель. Рэн увидел, кто же на самом деле она была: королева крови, правительница, рожденная повелевать судьбами мира. Девушка что-то тихо сказала одной из женщин и та поспешно покинула зал. Две другие остались стоять по обеим сторонам от трона.

— Рэн, извини меня, я не могу сейчас показать тебе твои покои и замок. Я очень устала и нуждаюсь в том, чтобы привести все в порядок, решить государственные дела и, наконец, выспаться. Мои служанки все тебе покажут, помогут обустроиться и сделают твое пребывание здесь максимально комфортным. Для нас всех это большая честь – принимать Риэ, Священного. Я надеюсь, что ты хорошо отдохнешь и придешь в себя. Будь свободен, смотри, что хочешь, а завтра я познакомлю тебя с моими подданными, живущими здесь, моими магами и приближенными, о которых мы говорили. Зия проведет тебя в твои покои.

Женщина в черном еще раз поклонилась юноше, жестом приглашая следовать за ней. Рэн поклонился королеве, как того требовал дворцовый этикет, и зашагал вслед да проводницей.

Всю дорогу она молчала. Кимицунэ рассматривал убранство замка, картины на стенах, изображающие сцены масштабных сражений, портреты монархов. Помня историю, рассказанную девушкой в пути, Рэн пристально вглядывался в лица на портретах, пытаясь обнаружить в одном из них сходство с его новой знакомой. Он безуспешно искал портрет короля Эрланда, но нигде не видел его. Это весьма озадачило Рэна: могущественный монарх, правивший не одно десятилетие, держащий в своем подчинении чародеев высшего ранга не отразился ни в гипсовых фигурах, ни на картинах, ни на других свидетельствах его правления.

Зия отворила огромную дверь и впустила гостя в большую плохо освещенную комнату. Женщина добавила настенных факелов, и помещение осветилось неярким желтоватым светом. Рэн осмотрелся. Напротив двери было небольшое витражное окно. У другой стены стояла массивная кровать с тяжелым бархатным темно-синим балдахином, рядом с ней – высокий резной шкаф из мореного дуба, сундук, под окном приютилась небольшая скамья. На полу вместо ковра лежали шкуры. Как и прежнее жилище Рэна, эта комната не вызывала у него никаких эмоций, чужое всегда останется чужим. Но, в отличие от комнаты во Дворце Советов, здесь был небольшой камин. Служанка заметила внимательный взгляд гостя и, немного повозившись, разожгла огонь. Стало значительно уютней.

Рэн сел в кресло у камина, потер ладони. Суетливая женщина жестом указала на потрепанную сутану, дорожный плащ и другую одежду. Рэн понял: действительно, он крайне нуждался в чистой одежде и хорошей ванне. Тут в комнату вошла другая женщина, одна из тех, что остались тогда у трона, переглянулась с Зией и поставила на скамью странной формы флакон, чашу с горячей водой, бинты, затем помогла Рэну раздеться. Первая женщина тут же унесла одежду, оставив взамен на краю кровати рубашку и штаны из простой льняной ткани.

Рэну становилось неловко. Обе женщины не проронили ни единого звука за все время! За третьей прислужницей вошли двое рослых мужчин, которые поставили большую бочку с водой для купания поближе к камину, поклонились гостю и так же молча покинули комнату. Кимицунэ некоторое время смотрел на трех женщин, стоявших у двери, будто статуи.

— Спасибо, дальше я сам, благодарю вас.

Но служанки и не собирались двигаться с места. Парень растерялся. Чего еще они хотят? Не будет же он при них принимать ванну?!

— Вы свободны. Пожалуйста, передайте королеве, что я очень признателен за заботу.

Ничего не изменилось, женщины будто бы и не слышали его слов.

— Что не так? – с явным напряжением в голосе спросил он.

Тогда Зия совершенно спокойно подошла к Рэну, взяла его за руку, подвела к бочке с горячей водой и неуловимым жестом развязала узел на простыне Кимицунэ. Покрывало скользнуло к ногам, а ошарашенный парень так и остался стоять обнаженным перед служанками. Секунду спустя он, смущенно заикаясь, уже сидел в приготовленной купальне. Но это был не конец его мучений.

Прислужницы взяли губки и массажными движениями неспешно принялись оттирать грязь с рук и тела протестующего гостя.

— Да что вы делаете!? – взвизгнул беловолосый красавец. – Прошу вас, оставьте меня, наконец! Я сам!

Сопротивление было бесполезным. Отбиваться от не в меру услужливых помощниц королевы, сидя в кадке в мыльной пене, было смешно и невежливо. Он сдался. Горячая ванна с травяным отваром оказала расслабляющее воздействие.

Женщины закончили работу, обернули молодого мага в простынь и усадили в то же кресло поближе к камину. Те же мужчины унесли бочку, за ними следом ушли и две других прислужницы. Зия открыла флакончик, стоявший на скамье. В воздухе поплыл аромат десятков трав и масла. Этим снадобьем женщина осторожно смазала все раны и ушибы на теле Кимицунэ, аккуратно и быстро перебинтовала ладони, расчесала блинные белоснежные волосы, поклонилась и ушла.

Рэн остался один. Ужасное смущение, которое он испытал, еще не совсем прошло, поэтому, на всякий случай, он поспешил воспользоваться оставленной одеждой, и снова сел к камину.

Во всем теле ощущалась приятная слабость и чистота, раны перестали болеть и ныть. В дверь постучались. Слуга принес блюдо с жареным мясом, хлебом, овощами, фруктами и вином. Рэн поблагодарил и с наслаждением принялся за ужин. После долгих странствий и лишений, на какой-то миг он почувствовал себя совершенно счастливым.

Отужинав, он поднялся и направился к постели, мечтая опуститься на перину, но вдруг остановился, сам не зная почему. Он ощутил, что обручальное кольцо на пальце стало нагреваться, как только он делал шаг вперед. Рэн взволнованно посмотрел на постель, потом перевел взгляд на перстень, сделал шаг вперед – камень начал светиться. Отступил – сияние исчезло и больше не появлялось. Кимицунэ подумал, что это предупреждение, поэтому не стал ложиться. Он сдернул покрывало и устроился в том же кресле, положив под руку ножны с Мечом, для большей уверенности.