Сердце Ангела. Глава 4
Сердце ангела

Глава 4. Один шанс из тысячи

Аэропорт Ханэда был настоящим шедевром инженерной мысли и походил на небольшой инопланетный городок, разместившийся в специальном районе Ота в Токио. Огромное здание, имеющее три терминала, соединенных подземными пешеходными переходами автобусы, соответствовало самым современным представлениям об авиаперелетах, но поражало воображение красотой и элегантностью линий. Большущие залы, множество этажей, стеклянные рестораны и даже целый квартал магазинов и кафе, сувенирных лавок, выполненных в стиле старинных японских домов древних эпох, где можно было найти все, что угодно, эскалаторы и лифты – все было на высшем уровне. После старых и по большей части ветхих домов и улочек Японии, архитектура которых оберегалась так ревностно, трудно было осознавать, что ты до сих пор находишься в той же стране.

Последний раз Ника была здесь, когда летала в Англию и познакомилась с Кристианом. За прошедшее время здесь немногое изменилось, особенно ощущение волнения и тревожно-радостного ожидания, которым было наполнено все вокруг.

Ника, сидя в кресле в зале ожидания, пока Надин забирала билеты, дышала полной грудью и любовалась отблесками октябрьского солнца в стеклах огромных окон. Девушка с удовольствием замечала, что тысячи людей, проходивших мимо, находящихся совсем близко от нее, не поглядывали на нее ни с сожалением, ни с недовольством. Теперь, собственными усилиями, она стала выглядеть достаточно хорошо, чтобы так было. Да, именно то, что сейчас она ничем не отличалась от остальных, приносило ей удивительное наслаждение. Это была свобода.

Через сорок минут объявили посадку. Надин взяла девушку за руку:

— Ты как?

— Все нормально, — Ника сглотнула комок в горле, выпила воды и уже не скрывала волнения.

Путешественницы направились к терминалу.

В самолете было достаточно комфортно, а когда большая часть пассажиров уснула, еще и погасили верхнее освещение, поэтому стало значительно уютнее.

Девушка слушала музыку и смотрела в окно. Золотистые искры огней городов были похожи на паучьи сети, висящие в темной пустоте. Они возникали и пропадали, появлялись то очень часто, а потом и совсем перестали.

Ника не заметила, как уснула. Сон был долгим и странным. Мелькали библиотеки, свитки, храмы, которых она никогда не видела даже на картинках об Индии, непроходимые джунгли, дети и взрослые, спешащие к ней навстречу… И Най. До этого за все месяцы он никогда ей не снился, хотя большую часть свободного времен она проводила именно с ним. Но в этом сне он выглядел совсем иначе: смеялся, хмурился, злился, выглядел очень растерянным и даже смущенным.

Девушка чувствовала, как счастлива от того, что он такой. Но вдруг Дух исчез. Толпы людей ходили и танцевали в ярких одеждах, было очень светло и много огня, пения, но только вокруг нее самой словно образовался вакуум. Ни звуков, ни шумов… И через тишину за спиной она услышала его голос, обернулась, но…

— Просыпайся, пора завтракать.

В иллюминатор ярко светило солнце, салон наполнился голосами и звуками утра, удивительно вкусным запахом кофе и сдобы, которые так и зазывали присоединиться к трапезе.

— Как спалось? – Надин отхлебнула из стакана.

— Нормально, но сон был каким-то тревожным. Пустяки, это все эмоции. Перекушу и все пойдет, как нужно.

Аэропорт Нью-Дели имени Индиры Ганди был более колоритным национально, чем токийский: если Ханеду украшали магазинчикипагоды только на верхних этажах, то прибывших в Дели величие индийской культуры охватывало с первых шагов и первых взглядов. Выходя из самолета и направляясь к таможенному контролю, обязательно проходишь мимо стены с мудрами – индийскими ритуальными положениями кистей. Их значение выбрано не случайно и как нельзя лучше передает настроение места, куда вы прибыли: Варада-мадра символизирует любовь к ближнему, благодеяния, Майюр-мудра означает трепетную радость в ожидании новых путей, вестей и происшествий, Трипатака – путешествие и победное прибытие, Чатура – провозглашение радости бытия, Абхайя символизирует то, что гость берется под божественное покровительство и ему гарантируется защита, Пранаяма – здоровье, равновесие, благополучие и жизненные силы, Прана  желает усиления связи между здоровьем и жизненной силой, Вселенной, а Тришул-мудра подразумевает всеобщую гармонию.

Ника с удивлением поняла, что для нетренированного человека сложить руки в таких позах совсем непросто!

Впереди путешественниц ждала довольно изнуряющая поездка на экспрессе Раджани №2434 до Ченная длительностью в 28 часов. Приятной неожиданностью оказалось наличие кондиционеров в каждом вагоне и комфортные условия с белыми чистыми купе и чистыми сидениями. Представляя себе эту поездку, Ника сотни раз мысленно готовилась трястись в длинном до невозможности переполненном вагоне, на одной скамейке с плачущими замурзанными детишками и кудахчущими в клетках курицами. Теперь эта наивность чрезвычайно ее веселила, и девушка понимала. Что в детстве слишком много смотрела приключенческих художественных фильмов из серии об Индиане Джонсе или искательнице артефактов Сидни Фокс.

Когда объявили отправление поезда, Ника и Надин уже разложили все необходимые вещи и просто смотрели в окно.

Сердце девушки сильно стучало в груди. Дело было не только в том, что она, наконец, осуществляет заветную мечту, не в том, что она покинула Японию и даже не в том, что она боялась за свое здоровье. Здесь все было слишком живым, ярким: люди, запахи, звуки, виды… Все просто бурлило жизнью.

Пейзажи с постройками европейского типа очень быстро сменились небольшими домами, проржавевшими билбордами,  дорогами без асфальта, полями, окутанными плотным туманом. Проводник предупредил, что экспресс будет останавливаться только в крупных городах, и Нике было любопытно, как именно они будут выглядеть. Но когда поезд остановился, а девушка выглянула в окно, то не увидела ничего, похожего на «большой город»: постройки в несколько кварталов скорее напоминали одно-двухэтажные домики самых бедных районов Америки или Англии. Возле некоторых лежали стада буйволов и сидело множество собак, кое-где росли пальмы и деревья с огромными розовыми и красными цветами, шли по своим делам люди с огромными сумками, тележками.

Когда поезд повернул к побережью, на пару минут перед глазами показалась широкая водная гладь, пересеченная современным мостом, чем-то напоминавшим мост Акаси-Кайкё, соединяющий Кобе и Авадзи. Туман поднимался над морем, и казалось, что небо и вода ничем не отличаются друг от друга.

Через несколько часов железнодорожное полотно обступили высокие холмы, покрытые сплошным зеленым ковром деревьев, из которого ближе к побережью, словно когти древнего зверя, торчали белые пики старых храмов и молитвенных построек.

Надин зевнула и отпила кофе:

— Ты как?

— Все просто отлично, хотя, если честно, я ожидала большего разнообразия пейзажей из окна. Зато такого количества зелени в Японии в городах. Здесь столько пространства, хоть и говорят, что Индия – перенаселенная страна. Я думала, что мне будет тесно в поезде, тесно в этой стране, но раньше, мечтая об этом,  я радовалась. Теперь внутри как-то пусто.

 

Еще 5 часов в автобусе от Ченная до Тируваннамалая уже переносились легче. Виды из окна стали повеселее, по крайней мере, стало интересно рассматривать крыши храмов, то и дело показывавшихся над городами и деревьями. Хотя они были желто-глиняного цвета и, на первый взгляд, похожи один на другой, но в каждом было что-то особенное и по-своему таинственное в глубине темных входов и полуразрушенных скульптур.

Ника все еще не могла поверить глазам, даже когда автобус остановился в центре и нужно было погружаться в жизнь города и на самом деле воплощать в жизнь то, о чем она только мечтала.

Грузчик помог девушке покинуть автобус и вынес вещи. Надин изучала путеводитель и объясняла таксисту, что им нужен самый лучший отель в городе. Тот широко улыбался, сверкал своими белыми зубами, которые как-то неестественно смотрелись на его очень смуглом лице, энергично качал головой так, что Надин и Ника не могли понять, он соглашается с ними или отрицает. Наконец, они пришли к какому-то решению, и мужчина, дождавшись, пока девушка займет место на заднем сидении, сложил кресло и закрепил его на крыше авто.

Ника слушала окружающие звуки постоянно сигналящего транспорта, выкрики пассажиров, этот ужасный шум гудков, звонков и голосов. Было немного страшно. Казалось, что она немного понимает чувства того, кто многие годы был глух, а потом снова стал слышать мир. В Токио и Киото тоже было немало людей, но в Японии ценили и стремились к тишине, там не было такого балагана, который раньше она и представить себе не могла! Японцы никогда не сигналят, даже в пробке, даже в самых крайних случаях. Отец девушки шутил, что сигнал японского автомобиля – единственная техническая вещь, которой в этой стране не умеют пользоваться.

На улицах Тируваннамалая гудели все и сразу. При этом складывалось полное впечатление, что правил дорожного движения просто не существует. Однако, все напряженное движение подчинялось какому-то другому порядку, двигалось и даже не сталкивалось друг с другом.

Во время поездки Надин то и дело нервно вздыхала, собираясь выразить крайнюю степень своего возмущения, но держалась только ради падчерицы.

 

Отель было трудно назвать отличным, но выглядел он вполне достойно. Хорошим знаком было большое количество европейских туристов, встретившихся путешественницам возле здания и в холле.

Вариантов для ночлега было много: домики возле храма, открытый ашрам, комнаты при храме, но Надин настояла на отеле. Трехэтажный аккуратный беленький отель выглядел очень приятно, а на втором этаже была довольно просторная терраса на несколько столиков. Пальмы и другие деревья доходили почти до самой крыши, поэтому на окнах стояли густые решетки, чтобы обезьяны не могли пробраться внутрь. Без преувеличения, огромное количество разного размера обезьян были серьезной проблемой для туристов, их здоровья и вещей. Эти разбойники набрасывались и грабили без тени страха, наоборот, люди боялись обезьян, которые за секунды превращались в агрессивных монстриков, способных причинить серьезный вред здоровью.

Несмотря на все представления об этой стране, Ника переживала странные смешанные и немного пугающие чувства. Очень большая влажность, непривычная по сравнению с европейскими странами и только отдаленно похожая на японское лето, грязь, «землистость» всего вокруг, множество неприятных запахов, антисанитария, насекомые вызывали сильное ощущение не только физического, но и морального дискомфорта. Все это хоть немного компенсировалось атмосферой наполненности, самобытности, которая таилась во всем вокруг. Никто никуда не спешил, кто-то сидел с вещами просто на тротуаре или на земле, кто-то пел и молился, фотографировал, собирались туристические группы. Не было никакой схемы и упорядоченности, как на токийских улицах, и это немного пугало. Нравилось это Нике, или нет, но с самого детства она привыкла к японскому порядку.

В комнате отеля все было максимально просто. Обычная кровать, тумба, пара кресел, телевизор, душ. А вот такой привычной вещи, как свежесрезанные цветы здесь не найти. И это тоже было частью культуры, которая призывала ценить и беречь все живое.

Близился закат. Шум вокруг даже не думал становиться тише. Наоборот, туристы все прибывали. В гостинице несколько людей выехали, их место занимали другие, кстати, довольно колоритные личности.

Ника сидела у входа возле скамейки и пила холодный чай. Небо было затянуто тонкими облаками, дымка, повисшая над деревьями, только добавляла всему окружающему нереальности. Девушка с любопытством наблюдала за прохожими, особенно за теми, кто вселялся в отель, намереваясь стать их соседями.

Азиатская пожилая супружеская пара была первой. Они разговаривали между собой на китайском и очень много улыбались. С первого взгляда они производили довольно приятное впечатление. Неспешность и какая-то светлость сквозила в лицах и каждом жесте. Если бы Ника хотела представить, какой видит себя в старости, то, пожалуй, хотела бы выглядеть именно так: под руку с любимым человеком, с которым они вместе счастливо состарились, но не утратили света любви.

Следующими были три парня примерно одинакового телосложения и уровня жизнерадостности, быстро говорившие по-немецки. Они были очень бодрыми и активными, словно не пережили несколько часов утомительного путешествия, а возвращались из спа-салона. Один из них ненадолго задержал взгляд на Нике и, казалось, хотел подойти и заговорить, но его друг сгреб молодого человека в охапку и увлек за собой внутрь отеля.

Ника немного смущенно улыбнулась. По сравнению с последними прожитыми месяцами теперь она вполне могла поверить, что даже в инвалидном кресле может быть привлекательной.

Женщина с короткими черными волосами, нервно расхаживающая у входа, гневно выкрикивала слова на французском и всем своим видом ужасно диссонировала с окружающей обстановкой. Казалось, эту изысканную даму по стечению катастрофических обстоятельств выбросило прямо посреди пыльного и многолюдного Тиру и она отчаянно пытается найти путь обратно. «Смешная и несуразная», — подумала Ника и перестала обращать на нее внимание.

Примерно через час взгляд девушки невольно привлекла еще одна пара, которую невозможно было не заметить. Окружающие совершенно не замечали их, но светловолосая путешественница просто не в силах была оторвать глаз от этих двоих. Девушке и парню, которые шли за руку, на вид было немногим больше, чем самой Нике. Они улыбались, смеялись, ни на минуту не переставая касаться друг друга. В этом не было ни грамма обычной для молодежи пошлости или вульгарности. Не нужно было долго думать, чтобы увидеть, как искренне и сильно они были влюблены. Пара вошла в отель.

Последним приехал высокий немолодой мужчина, очень похожий на испанца или итальянца. Уставший вид и уставший взгляд делали его старше своих лет.

После того, как он вошел внутрь, хозяева повесили табличку на английском «Мест нет». Хозяин в белоснежной рубашке и просторных светлых льняных штанах посмотрел на Нику, улыбнулся, поклонился и ушел.

— Интересная компания подобралась, — тихо сказала девушка.

Ее комната на первом этаже соседствовала с китайскими туристами и невротичной француженкой. Несмотря на ожидания, она не стала устраивать никаких сцен, ничего не требовала и, войдя в отель, вела себя как настоящая леди.

Нике ужасно хотелось есть. Тиру был вегетарианским городом, хотя для туристов здесь и можно было найти пару мясоедных местечек. Но девушка решила полностью погрузиться в атмосферу, поэтому на время путешествия полностью отказалась от животной пищи. Хозяйка улыбчиво сообщила, что через 40 минут будет ужин и желающих попросила не опаздывать.

Надин приняла душ, переоделась в свободную юбку и футболку, подвязала волосы и, похоже, чувствовала себя довольно комфортно. А вот Ника, приведя себя в порядок, чувствовала смутную грусть. Она не успела поговорить с Духом перед самим отъездом о том, как и когда она сможет его видеть, и сможет ли вообще.  Снаружи было слишком много людей, а в ее двуместном номере находилась мачеха. Не то чтобы девушке было страшно или не хватало его поддержки, просто за месяцы тренировок и работы над собой Най стал по-настоящему близок ей как никогда раньше, и как тренер, и как друг, как учитель, как психолог. Он помог ей многое узнать о самой себе, многое открыть, даже тогда, когда просто слушал ее. Да… он стал ей родным. Незаметно, но совершенно точно и незаменимо. Настолько сильно, что ей даже не было обидна его полная эмоциональная «стерильность». Это ничего не меняло, но, вместе с тем, меняло все. Она стала духовно сильнее и больше не боялась ни за себя, ни за то, есть ли у нее будущее. Ника чувствовала, что даже в этом состоянии очень быстро становилась той, кем хотела. Внутри роилось странное ощущение: она одинаково сильно хотела жить дальше и полностью обходиться без помощи Духа и даже совсем забыть о его существовании и ровно на столько же не хотела этого и не могла допустить даже саму мысль о том, что его просто не будет рядом. И поэтому, этим вечером, когда девушка уже успела немного прийти в себя после перелета и первых впечатлений, а счастье все еще наполняло ее грудь, ей становилось так грустно от того, что Ная нет.

На ужине, как ни странно, присутствовали все, кого Ника запомнила во время заселения. После всего того времени, что она провела в бессильном уединении, видеть и находиться с таким большим количеством незнакомых людей было странно, волнительно, а к горлу порой подступал комок.

На ее кресло бросили пару слегка заинтересованных взглядов, но не более. Девушка отлично выглядела, поэтому больше не вызывала желания ее пожалеть. Надин негромко переговаривалась с хозяйкой, а девушка продолжала украдкой разглядывать соседей.

Азиатская пара вела себя все так же позитивно и приветливо, но держалась довольно обособленно. Немецкие друзья перестали вести себя шумно, а парень, который так и не успел заговорить с мисс Уайт, теперь выглядел намного серьезнее и не обращал на нее совершенно никакого внимания. Итальянец выглядел почти полностью отдохнувшим и переоделся в светлую длинную льняную рубашку и брюки, характерные шлепанцы, и с аппетитом ел кусочек за кусочком. А вот женщина, говорящая по-французски, преобразилась радикально. От былой нервозности не осталось и следа, точно так же, как и от броского макияжа. Простая одежда, короткие волосы, собранные в маленький хвостик, отсутствие косметики делали ее намного привлекательнее, чем при первой встрече.  Она подсела за общий стол напротив Ники и несколько раз мельком взглянула на нее и ее спутницу. Пара, которая больше всего заинтересовала светловолосую путешественницу, пришла на ужин последней. Что ж, в этом не было ничего необычного, просто нормальные отношения влюбленных, вызывающие легкую и чуть грустную улыбку Ники, обращенную, скорее, к самой себе и собственной ситуации.

Пока группа ужинала, на улице разожгли большой костер. Люди по очереди подходили и зажигали небольшие свечи в плошках или поджигали плотно смотанные листья, похожие на самодельные факелы.

Почти стемнело, после ужина хозяйка предложила всем гостям выйти во звор и присоединиться к празднеству. К большому удивлению, никто не отказался. Это противоречило представлению девушки: совершенно разные, чужие друг другу люди вдруг объединились и просто делали то, что им предлагают. Ничего общего, но все они, включая Нику и Надин, вышли во двор посмотреть на костер. Было жарко и душно, вокруг летало множество насекомых, а шум, казалось, только нарастал, словно наступала не ночь, а день.

Согласно преданиям, в ночь фестиваля огня толпы людей с зажженными факелами или свечами должны были подняться на Аруначалу и вернуться обратно, оставив подношение в виде масла для поддержания на вершине огромного факела, который зажгут в полночь. Большинство людей обходят с огнями гору по кругу у подножия, преодолевая босиком 30 километров! Конечно, на такие подвиги Ника и здоровой бы не решилась. А вот посмотреть на поток людей, создающих огненную реку, было интересно.

Пара влюбленных переоделись в более простую одежду и присоединились к шествию. Остальных эта мысль, кажется, не привлекла. Пожилые супруги отправились на прогулку по улицам, а Ника продолжила наблюдать за людьми, проходившими мимо дворика отеля.

Вдруг что-то справа привлекло ее боковое зрение. Она неспешно повернула голову и замерла с открытым ртом: из-за угла дома, удивительным образом проскальзывая мимо людей и совершенно их не касаясь шел… Най. Белые просторные льняные брюки, индийская длинная рубашка навыпуск, чуть колышущиеся на ветру волосы и … никакой прозрачности! Люди, которые ближе всего находились к нему, вдруг взволнованно начали переговариваться, а потом низко кланяться, не отрывая взгляда. Никто не смел к нему прикоснуться, но выкрики слов «bgahagavana ke duta» становились все отчетливее и громче. Най замечал это, но игнорировал и полностью избегал контакта. Подойдя к костру, он остановился, видя, что все присутствующие смотрят то на него, то на людей позади юноши с недоумением. Ника смотрела не мигая, широко открытыми, изумленными и испуганными глазами, пока Надин не положила руку ей на плечо:

— Милая, ты невежливо рассматриваешь незнакомца, это не прилично.

Опомнившись, девушка прошептала дрожащим голосом:

— Ты что, его видишь?!

— Странный вопрос, ну конечно же вижу. А что?

— Ты… он… Как он выглядит?

В это время Най подсел к костру, вскользь поглядывая на Нику и остальных.

— Да что с тобой, ты что, увидела знакомого? Очень привлекательный молодой человек, по виду европеец, которому поразительно удается не загорать в такую жару. Слишком чисто одет, пожалуй… А что такое?

Ника все еще неотрывно смотрела на Духа и медленно покачала головой, прошептав:

— Ну это уж совсем…

Най поздоровался с хозяйкой отеля, которая отреагировала немного спокойнее, чем прохожие, но низко поклонилась и тоже назвала его «bgahagavana ke duta». Француженка, все это время не проронившая ни слова, вдруг встала и подошла к юноше. У Ники сердце ушло в пятки, она даже привстала на руках в кресле, собравшись в один напряженный комок, стараясь расслышать каждое слово. На хорошем английском молодая женщина сказала:

— Простите, сэр… Можно спросить?

Спокойно и без тени испуга Дух поднял взгляд:

— Да, мисс?

— Почему эти люди называют Вас «божий посланник» и так странно себя ведут? Вы – духовный учитель?

Най сдержанно улыбнулся:

— Нет, мисс. Я просто врач и помогаю бесплатно, чем могу. Только и всего.

Француженка смутилась и отступила:

— Извините, что спросила, сэр, просто…

— Все в порядке,  — Он еще раз улыбнулся. Потом посмотрел на Нику. Юноша прекрасно читал на ее лице каждую эмоцию, каждую мысль… Но нельзя было торопить события.

Еще раз позвав хозяйку отеля, он что-то негромко спросил. Женщина снова принялась кланяться и с широкой улыбкой на плохом английском сказала:

— Сэр, вам больше подошел бы храм…

Най сдержанно улыбнулся и снова повернулся к Нике. Сидящие у костра довольно быстро потеряли интерес к гостю. Их даже не удивило, откуда для него сразу же нашелся номер в этом отеле, при том, что вывеску «мест нет» никто не убрал.

Ника так же смотрела на юношу, понимая, что сейчас совершенно беспомощна и не может заговорить с ним первой. За эти пару минут у нее накопился миллион вопросов, потому молчать было просто пыткой.

Незаметно сделав ну очень говорящее выражение лица, Ника вымолила его снисхождение. Най встал со своего места и медленно подошел к ней и Надин:

— Чудный вечер. И очень красивый праздник, правда?

Надин улыбнулась:

— Праздник действительно грандиозный, а вот о вечере судить не берусь. Нам сложно дается акклиматизация, здесь слишком душно.

— Ночью будет немного легче, правда, это не касается насекомых. – Он мельком посмотрел на Нику, которая вся извелась, чувствуя, что ее игнорируют. – Простите, не вежливо с моей стороны не представиться. Меня зовут Най Джейс. Я – врач, приехал сюда изучать нетрадиционную медицину.

— О! Это большая удача! – при этих словах Ника слегка толкнула в бок мачеху. Та закашлялась: — То есть для вас! Это, вероятно, хорошее место для получения практических знаний. Тируваннамалай славится аюрведой. А это… моя близкая подруга, Ника. Меня зовут Надин. – С этими словами она протянула руку для знакомства. Ника сжалась и испуганно смотрела на реакцию Ная. Но молодой человек и бровью не повел. Сложив руки ладонями вместе перед собой, он поклонился по-индийски. Женщина удивилась, улыбнулась и сделала то же самое.

Наконец, собравшись с силами и заставив себя успокоиться, заговорила Ника:

— Мистер…Джейс, как Вам город? Может быть, подскажете, какие места стоит посетить?

Най еле сдерживал улыбку, глядя на девушку:

— Да, мисс, город мне очень нравится, достопримечательностей немало, но я бы не рекомендовал вам стремиться туда, куда идут толпы. Вы мало что сможете рассмотреть, да и если вы не путешествуете с целью религиозного паломничества, то такие места не будут вам интересны как туристке. Подумайте о том, чтобы после фестиваля подняться на Аруначалу. Вы здесь по религиозным причинам?

— Скорее по эстетическим и культурным. Я не люблю толпу, но не собираюсь менять свои планы.

— Понятно, мисс. Что ж, я тоже остановился в этом отеле. Если решите подняться на гору, буду рад составить Вам компанию в любое время.

На этой фразе Надин просто просияла. Конечно, кроме того потрясающей внешности, вежливости, это юноша так быстро нашел общий язык с Никой (что удавалось очень немногим), он был опытным врачом и мог бы позаботиться о девушке в случае необходимости. Надин всегда и везде прежде всего думала именно об этом.

— Это очень любезно с Вашей стороны, мистер Джейс. Как я могу с Вами связаться?

— Телефона у меня в номере нет, но вот номер моего мобильного. – Най достал из кармана листик бумаги и карандаш.

— Прекрасно! Я бы хотела спросить… — Надин посмотрела на юношу. Он не сводил взгляд  с ее падчерицы, а Ника была взволнована и смущена, но тоже посматривала на нового знакомого. – А, впрочем, это не важно. Я направляюсь к себе. Ника?

— Я скоро. Ничего?

Женщина улыбнулась:

— Думаю, что я тебе сегодня уже не нужна. Доброй ночи, не задерживайся долго.

Молодой человек встал, поклонился, прощаясь.

Когда Надин ушла, Най все еще сидел рядом, но на значительном расстоянии. За спиной была стена-перегородка, но Ника все время нервно посматривала, боясь, чтобы никто не приблизился к нему или прикоснулся. Сейчас ей было очень страшно. Най тихо сказал:

— Мисс, здесь жарко, а Вы дрожите.

-Это просто потому что я никак не могу определиться, я зла, рада, напугана до полусмерти или безумно счастлива от того, что сейчас происходит. Разве может хотеться удушить кого-то и спрятать о всего мира одновременно? Что происходит? Как?! Это вообще возможно? А люди?

— Дышите глубоко, мисс. Именно вы сейчас привлекаете ненужное внимание к нашему диалогу. И я сейчас не могу исчезнуть, как это делал раньше. Все будет хорошо, доверяй мне.

— Я доверяю, просто не переживу, если из-за меня ты…

— Я получил временное «разрешение». Моя задача рядом с тобой осталась неизменной, просто немного иные методы сейчас работают лучше, чем прежние. За что ты на меня злишься?

— Я? Я…х-х-х-х-х-х… — Ника выдохнула сквозь зубы. – Меня переполняют эмоции. И нам нужно поговорить… Вот черт! У меня же Надин! И как теперь?

— Похоже, теперь я буду ждать тебя у себя в комнате? – иронично улыбнулся Най.

— Как ты вообще смог сюда попасть? Ну, то есть, мест же нет!

— Я живу в номере хозяев.

— Как?!

— Ну, индусы – очень религиозная нация, живущая, в  первую очередь, духовной жизнью и тонко чувствующая Вселенную. Они часто «видят» сущность предметов, людей. Поэтому они, в какой-то степени, поняли, кто я, потому из уважения не стали тревожить мой покой.

— Надеюсь, по этой причине к твоему номеру не будет очереди из паломников?

Юноша улыбнулся:

— Не хотелось бы.

 

Когда Надин уснула, Ника еле слышно выбралась из номера. Шум на улице и в холе теперь был на руку девушке, потому что заглушал поскрипывание и звук катящихся колес кресла. Да и сама Надин после долгой поездки и душа спала очень крепко. На всякий случай, девушка несколько раз позвала ее, но мачеха не ответила, только повернулась на другой бок.

Въехав в комнату, девушка облегченно вздохнула, а Най закрыл и запер за нею дверь:

— Не волнуйся, я скажу, когда тебе нужно будет незаметно вернуться.

Ника пожала плечами. Она давно не удивлялась таким вот моментам. Подъехав к его постели, она совершенно спокойно вопросительно посмотрела на собеседника. Юноша улыбнулся, сделав жест рукой. Когда гостья с видимым наслаждением растянулась на пестром покрывале, Дух присел на подушку у ее головы и умиротворенно смотрел на ее лицо. Девушка тоже смотрела на молодого человека.

— Все вместе это даже более невероятно, чем факт твоего существования. Хотя это же благодаря тебе я смогла осуществить мечту!

— Ника, я вовсе…

— Не перебивай. Я правда хочу просто это сказать, то, что у меня на душе. Всей своей жизнью я благодарна тебе за все. И твое присутствие.. Я даже не могу сказать, что лучше: когда тебя видела только я, или сейчас! Да это и не так важно. Я просто очень… очень боялась, что мы не увидимся, пока я здесь.

— Я говорил, что все будет хорошо. Верь.

— Слово «верь» чаще всего мне говорили те, кому верить-то и не следовало. Потому это не просто.

— Я не похож на них. Я не умею и не могу лгать. Я просто не всегда могу все рассказывать. Ты знаешь, что это не прихоть.

— Да, — выдохнула девушка. – Ну, не будем о грустном. – Она перевернулась на бок и оказалась всего с нескольких сантиметрах от юноши. – Я невыразимо боюсь за тебя. Теперь, когда тебя видят, когда ты не можешь раствориться… У меня все замирает внутри каждый миг, когда ты с кем-то говоришь или смотришь на кого-то, когда люди проходят с тобой рядом.

Най вздохнул, подперев щеку ладонью, и почти навис над девушкой.

— Мистер Джейс, только Вы спасаете мою жизнь и приносите в нее столько переживаний.

— Вот уж кто бы говорил, — широко улыбнулся Дух и подул ей на челку, сделав так, что несколько волосинок пощекотали нос упрямой девчонки. Она прыснула со смеху, потерла нос и снова посмотрела на него. – Чем будешь заниматься? В нашем распоряжении всего неделя.

— Хочу увидеть Аруначалу, храмы, рынки, попробовать кухню, может, пообщаться с незнакомыми людьми. Хочу сделать сотни фото, есть до отвала, спать как можно меньше, а изучать как можно больше.

— Отличные планы. Я буду там, где мало людей. Ты справишься.

— Ты впервые за все наше знакомство не спрашиваешь, а утверждаешь. Это пугает и воодушевляет. Я поднимусь на Аруначалу.

— Поднимешься.

— Я поднимусь, даже если ты и Надин будете против.

— Я понимаю.

— Ты… — Ника прищурила глаза и внимательно смотрела на собеседника, — … странный. Я могла бы подумать, что ты грустный. Все хорошо?

Най сглотнул как можно незаметнее:

— Все больше, чем хорошо. Ты исполнишь свою мечту. И все будет отлично. Я не могу врать, помнишь? – Он улыбнулся. – А теперь тебе пора.

Девушка вздрогнула и вдруг смутилась:

— Эммм… но я не хочу.

— Но ты же боялась, что Надин проснется?

— Ты меня предупредишь.

— Похоже, ты уже все продумала? – он как-то по-особенному посмотрел на Нику.

— Нет! Я не… Я уйду, если ты хочешь. – Девушка стала грустной.

Вместо ответа Дух положил повыше свою подушку и лег на нее полусидя, а другую положил вдоль тела и на плечо. Девушка улыбнулась и устроилась на своем любимом месте. За все эти месяцы она выработала привычку не менять положения во сне. Это было не сложно, ведь только рядом с ним Ника спала совершенно спокойно, боли и кошмары ее не мучили.

Через пару минут оба поняли, что спать совсем не хочется. Слишком много событий и впечатлений было у нее, а что творилось в его голове даже представить было невозможно.

В комнате было не очень темно, и юная путешественница смотрела на красивую мужскую руку, лежащую на животе, совсем рядом с ее рукой и краем подушки, на их ноги, на обстановку в комнате. Отблески огня пробивались даже через занавеску. Несмотря на то, что на улице все еще слышался значительный шум, ей казалось, что сейчас между ними повис какой-то вакуум, и если бы у Ная было сердце, она бы точно услышала его стук. Но и тепла ее опекуна было вполне достаточно. Это не похоже на то чувство, когда твоей руки касается что-то живое, от которого исходит живое тепло. Рядом с Наем было так, как в первый теплый весенний день: ты закрываешь глаза, подставляешь лицо солнечным лучам, чувствуешь их жар на коже, внутри все трепещет от чистой радости и какого-то необъяснимого томительного волнения… но потом ты открываешь глаза, а перед тобой только воздух.

Нике хотелось говорить с  ним снова и снова, слышать его голос, но почему-то она не решалась произнести ни звука. Остались только серьезные вопросы, затронуть которые у нее не хватало смелости.

— Не можешь уснуть?

Она ничего не сказала, только кивнула.

— Мне кажется, если я закрою глаза, это все исчезнет. Я открою их и снова окажусь либо в больнице, либо дома, лежащей на постели в полной тишине… И … там не будет тебя, потому что тебя никогда и не было в моей жизни. – Она медленно подняла голову и смотрела на собеседника, хотя в темноте едва различала очертания его прекрасного лица.

— Ничто не вечно. Ни тепло, ни одиночество, ни болезни, ни здоровье. Все, что может получить человек – это момент, ту длину времени, которую он может охватить своим сознанием. Мы здесь. Тебе нечего бояться, если ты мне веришь. – Он наклонился к ней  очень-очень близко и нежно улыбнулся, а потом легонько подул на ее веки. – Попробуй уснуть. Я буду рядом, Ника.

От того, как он произнес последнее слово, ей вдруг стало так уютно и действительно захотелось спать. «Даже если это его магия, все равно мне слишком хорошо, чтобы спорить», — подумала девушка и быстро уснула.

 

Если бы с годами светловолосая путешественница решила вдруг вести дневник, то записала бы, что дни в Тиру были самыми стремительными и непредсказуемыми за все время до этого. И не только потому. Что она предприняла самое рискованное путешествие. Люди и перемены с ними – вот, что поразило Нику здесь сильнее всего. За эти несколько дней постояльцы ее отеля преобразились до неузнаваемости. После обхода Аруначалы по «кольцу силы» каждый из ее новых знакомых переменился, и, кажется, это было серьезно. Француженка вдруг нашла общий язык с Надин, хотя они были совершенно разные, и по характеру, и по темпераменту. Мадлен (ее имя) уволилась из большой компании, а сбережения решила вложить в лучшее дело – в себя, а точнее, в  поиски себя, которые женщина начала именно в Тируваннамалае. Спешить ей было некуда и не к кому, поэтому, время от времени, после долгих убеждений Ники, что под чутким присмотром «мистера Джейса» с ней все будет хорошо и она не будет покидать отель и прилежащую территорию надолго, все время будет на связи, Надин начала позволять себе дальние прогулки по местным рынкам и храмам вместе с Мадлен. Ника же очень радовалась, видя мачеху такой.

Три друга оказались известными блогерами-путешественниками, приехавшими сюда рассказать о Тиру и Аруначале, поэтому большую часть времени отсутствовали и не попадались на глаза.

А вот Джен, девушка, приехавшая вместе с парнем, время от времени любила поговорить с Никой. Вскоре девушки стали почти что приятельницами, а Ника узнала, что ее новая знакомая и ее молодой человек сбежали из Ирландии, чтобы пожениться. Она была на год младше Ники! Но когда эти двое были вместе, казалось, что весь мир был а них. Это действительно чувствовалось: только радость, ни капли страха и взгляд вперед, в будущее…

Сидящая в кресле девушка восхищалась их безрассудством и даже честно завидовала. Не потому, что они были полностью свободны, а потому, что ей не доводилось еще переживать таких чувств, так доверить свою жизнь любимому человеку, чтобы ради него оставить все на свете. Наверное, это настолько же страшно, насколько прекрасно…

Часть времени и прогулок светловолосая путешественница проводила в компании мачехи, но примерно такую же часть – вместе с загадочным молодым врачом, за которым, несмотря на деликатность и вежливость, пристально наблюдала Надин. Женщина получила свою часть информации о нем, поэтому все реже вмешивалась в беседы двух молодых людей, но не переставала держать все под контролем.

Странно, но в те часы, когда Ная нигде не было видно, Нике становилось очень одиноко. Она не раз поймала себя на мысли, что даже страх за него в толпе людей не может пересилить ее желание постоянно видеть своего спутника. То, что они могли вот так просто разговаривать друг  с другом, смотреть, как Надин смеется, когда «мистер Джейс» рассказывает о чем-то, было совершенно замечательным ощущением.

Впечатлений  было более, чем достаточно, и о них каждый вечер и каждую ночь двое разговаривали часы напролет. Девушке казалось, что сейчас все иначе, перед ней не тот, кто знает ее уже достаточно долго и видит насквозь. Возможно, за это время все темы себя исчерпали бы, но что-то внутри заставляло Нику вести себя иначе, как если бы этих многих месяцев и тяжелых событий просто не было.

Най тоже был не такой, как всегда, более… нежный? Он мягче говорил, мягче смотрел на свою собеседницу, больше слушал и почти всегда во время этих минут он сидел максимально близко к Нике, да и она неосознанно держалась совсем рядом.

Одна вещь не переставляла удивлять девушку: обезьяны, в больших количествах донимавшие туристов атаками, грабежами или внезапной агрессией, полностью избегали ее и Духа, впрочем, как и другие животные и даже тучи насекомых. Когда же она спросила своего спутника, в чем дело, он просто ответил, что делает все для ее безопасности и комфорта: статистика случаев заражения лихорадкой от укусов насекомых и случаи, когда обезьяны нападали и причиняли серьезные травмы людям здесь была пугающей.

Несмотря на это, мелкие виды обезьян очень нравились Нике, особенно саймири с их забавными мордочками в масках.

Как-то перед ужином Дух решил сделать подопечной маленький подарок. Они сидели на террасе второго этажа, когда девушка увидела на большом дереве напротив отеля группу этих забавных созданий. Най заметил этот заинтересованный взгляд, потом выбрал глазами одну из обезьянок. На какое-то мгновение они встретились взглядами, и животное послушно и уверенно перебралось на самый край ветки и перепрыгнуло на перила балкона. Девушка вздрогнула и встревожено посмотрела на юношу.

— Ничего не бойся. Мы с этим малышом договорились. Он тебя не обижает, а я вылечу ему сломанный хвост, — Най протянул руку, и саймири на мгновение уважительно склонил свою маленькую круглую голову. Девушка открыла рот от удивления. Ей до этого казалось, что присутствие Ная в ее жизни сократило количество вещей, которым она может удивляться. Но это…

— Ника, ты почему замерла?

— Я… Я просто… Ты не часто показываешь мне свою силу. Появляться и исчезать – это одно, но сейчас… Она, — девушка указала на обезьянку, — правда только что тебе поклонилась, или мне почудилось?

— Нет, тебе не показалось. Есть вещи, которые понимает каждое живое существо, не зависимо от уровня развития и интеллекта. Например, это то, кто мы такие и какую энергию представляем в этом мире. Все сознания когда-то были ее частью, но только люди почти полностью забыли эту связь.

— Т.е. животные и растения «знают» о таких, как ты?

— Да, нас неисчислимо много, и все «работают» на разных уровнях. Но задача одна – всеобщий баланс. Так ты передумала? – Он кивнул на саймири.

— Нет, конечно! – Ника опомнилась и осторожно положила раскрытые ладони на колени. Саймири повертел своей масочной головкой, несколько раз посмотрел то на руки, то на лицо девушки, а потом осторожно забрался на них, держась маленькими пальчиками за рукав ее рубашки. Ника тихо рассмеялась и нежно погладила пушистого гостя по голове. Ему это явно понравилось, потому что несколько минут он благоговейно позволял себя чесать.

— Это было так здорово! Спасибо тебе огромное, Най! И тебе спасибо, малыш.

— Пора и мне сдержать свою часть обещания. Его семья на дереве уже начала волноваться.

— Да-да, разумеется.

Девушка отпустила зверька, он перебрался на руки к молодому человеку. Най положил одну ладонь на голову обезьянки, а другой осторожно держал хвост в том месте, где он было неестественно изломан. Ника смотрела не отрываясь, и заметила небольшое свечение ладоней. Когда оно угасло, хвост был полностью здоров.

— Ну, вот и все, беги!

Юноша опустил руки, а саймири вприпрыжку вернулся обратно на дерево, после чего вся стайка скрылась в густой кроне.

— Это было очень круто и так весело!! Спасибо большое еще раз! Я так счастлива, что сразу усну.

— Сок тебе оставить?

— Эм… Нет, сегодня я не приду, сейчас сразу лягу спать. До завтра!

— До завтра.

Когда Ника покинула балкон, Най попытался встать с плетеного кресла, но рухнул на пол. Силы полностью покинули его, а сквозь собственную ладонь он мог видеть затуманенным взглядом, как колышется москитная сетка в дверном проеме… Он перевел дух, собрался с силами и снова посмотрел на руку. Постепенно она перестала быть полностью прозрачной, но двигать пальцами было все еще проблематично. Юноша вздохнул и измученно улыбнулся, прошептав:

— Значит, уже так скоро…

 

 

Ника не очень верила тому, почему Аруначалу считают священной. Все легенды о том, что Шива воплотился в виде этой горы, то есть он и есть сама гора, вызывали как минимум логические, а не только научные противоречия. Конечно, из уважения к культуре и вере, Ника никогда бы не озвучивала свои умозаключения, но поверить в легенды такого масштаба, даже не смотря на существование Ная, просто не могла. Шри Рамана Махарши, индийский святой, проживший на Аруначале и аскетствующий около 50 лет, вполне мог быть таким, как Най, т.е. представителем высшего ранга духов или проводников, выполнявших свою особую миссию. Но это совсем не значит, что его сила и энергия до сих пор живут в этом месте и исцеляют так, как не может медицина. Но и тут девушке вспомнился вечер, когда Най вылечил обезьяний хвост. Поэтому она решила не слишком уж цепляться за свой реализм и позволить своему разуму допускать, что все действительно могло быть именно так, как говорят легенды.

Мадлен, Надин, мистер Джекомо и Джен с Девидом, не договариваясь, готовились к восхождению в последний день огненного фестиваля. Людей было значительно меньше, т.к. большинство паломников уже осуществили свой духовный долг, а религиозные массовые мероприятия почти прошло. Теперь на гору поднимались преимущественно туристы не очень большими группами, жители других регионов страны, успевшие веже добраться сюда несмотря на запредельную бедность и ограниченность своих возможностей.

В самом начале, когда путешествие в Индию находилось на стадии планирования, Най предложил Нике отправиться к Гангу. Но на тот шаг она никогда бы не смогла решиться: чтобы терпимо относиться к тому, как на берегу одной и той же реки сжигают и выбрасывают трупы, моются люди, выбрасывают мусор, а по самой реке плавают полуразложившиеся тела, в то время, как взрослые и дети обыскивают их и места вокруг них в поисках драгоценностей и других полезных вещей, с которыми они были похоронены, нужно родиться индусом и положить всю свою жизнь на то, чтобы поскорее умереть, если повезет, на берегах Ганга. В этом отношении Тируваннамалай был приемлемо, цивилизованно религиозным и сравнительно чистым, чтобы Ника могла здесь находиться, не испытывая постоянного стресса.

 

Подъем в гору был непростым, но именно таким девушка его и представляла. Надин не вмешивалась в общение падчерицы и ее нового друга, который помогал юной путешественнице преодолевать все трудные участки. Стоит отметить, что легких здесь не было вообще. Дорога в гору не предназначалась ни для какого вида транспорта, даже для велосипеда. Солнце над головой палило даже через кроны деревьев, а через 40 минут закончилась и полоса зелени. Добравшись до высоких кустарников, группа переводила дух, пила воду и подкреплялась легкими закусками.

Жара сильно донимала. Надин несколько раз предлагала спутнице отказаться от подъема, но Ника ничего и слышать не хотела.

А вот Най был совершенно спокоен и ни разу не предложил девушке помощь. Но это не имело значения. Светловолосая путешественница точно знала: он всегда подоспеет вовремя, не важно, каким образом, но он не позволит, чтобы с ней что-то произошло. Происходящее она должна преодолеть сама.

Подъем достаточно бодрым шагом занял бы примерно 3 часа. Большая часть группы так и поступила, что давало двоим достаточно пространства и свободы действий. Он смотрел, как, вытирая пот со лба и иногда сжимая губы до белизны, Ника впивалась пальцами в колеса каталки и двигалась вперед, не очень быстро, но неотступно уверенно. Ни разу она не пожаловалась на дорогу или сказала, что больше не может, устала, не попросила его покатить коляску. И вообще Ника говорила мало. А Най ничего и не спрашивал. Феноменальная для ее состояния и возраста сила воли действительно восхищали его, он не раз думал, что ей уготована особенная судьба не просто так. Ника полностью заслужила тот подарок, ждать который оставалось совсем не долго. Однако, каждый поворот ее колес словно отсчитывал его собственное время назад. Ближе к вершине, ближе к цвели. Ближе к концу.

Пик уже был совсем рядом, когда солнце преодолело наивысшую точку и начало плавное перекатывание к линии горизонта. Стало не так жарко. Надин предложила разложить вещи и устроить ужин в тени последних деревьев на их пути. Ника обратилась к женщине:

— Я хотела тебя попросить. Но не знаю, как это сказать, чтобы …

Женщина выдохнула и с легкой улыбкой посмотрела на собеседницу:

— Я и так все понимаю. Конечно, ты должна сделать это сама. Это только ваше с ней дело, ну, по крайней мере, мне там точно не место. Пусть мистер Джейс присмотрит за тобой, ладно?

— Я вернусь до темноты, все будет хорошо.

 

Най ждал немного поодаль. Он видел, каким взглядом девушка смотрела туда, где на самой вершине было что-то вроде огромного лысого плоского валуна, откуда открывался тот самый вид… Ее руки немного дрожали, и Ника незаметно , но часто прикусывала правый край нижней губы.

После минуты подготовки, она обернулась и посмотрела на него. Юноша кивнул, взялся за ручки коляски и покатил ее вперед. Остановившись почти на самом краю, она зафиксировала колеса и смотрела вниз, где простирался Тируваннамалай, уходящий в дымку горизонта в закате.

— Странное чувство. Все так реально и, в то же время, совершенно невозможно. Мне кажется, что я смотрю на все это со стороны, что я как бы над своим телом. Наверное, это какая-то защитная реакция сознания… Я так верила и знала, что буду здесь. Но точно никогда и представить не могла, что буду сидеть на краю Аруначалы без нее…

— Как это восприняла Надин?

— Мы обе так решили. Я уважаю то, что она понимает мои чувства. Мне сейчас так много хочется сказать, говорить и говорить без умолку, но почему-то получается только молчать. Ты прости меня, ладно?

Най ничего не ответил. Она не смотрела на него, зато он неотрывно рассматривал каждую черту ее лица, стараясь запомнить их как можно лучше, хотя прекрасно понимал, как это глупо и бессмысленно. У него не останется даже воспоминаний.

— Знаешь, даже после всего, что я узнала, мне так ее не хватает… Я бы хотела, чтобы сейчас она была здесь… Как бы я этого хотела… — Ника закрыла глаза.

Вместе с тем, как на лице девушки менялись эмоции и по щекам начали медленно стекать слезы, Най смотрел, как его ладонь становится прозрачнее и прозрачнее, и сквозь сомкнутые пальцы он заметил, как маленькая ящерица выбралась на все еще теплый камень. На какой-то миг даже она, кажется, удивилась тому, что видит, а потом скрылась в расщелине.

Солнце почти коснулось горизонта. Он тоже закрыл глаза, улыбнулся и вздохнул:

— Мне пора.

Девушка очнулась от своих мыслей и удивленно посмотрела на спутника.

— Куда пора?

Вместо ответа он показал ей полностью прозрачные ладони. Удивление мгновенно сменилось испугом и растерянностью.

— Что это такое? Что происходит? Что значит «пора»?!

— Это значит, что и ты, и я готовы сделать то, ради чего произошла наша встреча. Мое время подошло к концу.

— Но.. Най! Ты не говорил, что это случится здесь! Ты знал? Знал и потому …  — Она замерла: — … и потому ты сделал все это. Ты потратил все силы на то, чтобы быть здесь со мной как человек?

— Нет. Я сделал все, как и должно было быть. И хочу, чтобы это оказалось не зря. Мне нужно отдать тебе кое-что. Жаль, что это последний мой подарок.

— Что отдать? И что случится потом? Я не хочу ничего! Просто останься, пусть все будет, как раньше, ты и я… Я прошу тебя… Ну пожалуйста!

— Ника, я очень хочу тебе отдать то, для чего однажды мы с тобой встретились. И это случится. Я существовал и был рядом, ожидая, когда ты будешь готова к моему подарку. Я никогда не предполагал, что буду в этом мире очень долго, потому что Проводники всегда знают, для чего приходят в мир и когда примерно им придется уйти. Уйду и я.

— Замолчи… — слезы капали и капали ей на руки. – Я не хочу этого слышать. Не хочу. Как я буду без тебя? А ты… сможешь когда-нибудь вернуться? Ты будешь за мной наблюдать?

— У тебя будет прекрасная жизнь, в которой я точно тебе больше не понадоблюсь. Ты веришь мне?

— Верю… И от этого еще страшнее. Ты будешь меня видеть?

— Я всегда буду с тобой… Всегда, даже если ты не сможешь больше ни посмотреть на меня, ни услышать, ни поговорить. Я обещаю тебе.

— Как я могу это изменить, твой уход? Что мне сделать?

— Ничего. Это предрешено. Но ты можешь сделать так, чтобы я отдал тебе свое время не напрасно.

Он посмотрел на свои руки, прозрачность доходила уже до шеи.

— Дай мне ладони. Не бойся, ничего плохого или болезненного не случится.

— Глупый! Плохое и болезненное уже происходит! Как же ты не понимаешь, что я… я… у меня сердце сейчас разорвется от боли!

 

Надин начала беспокоиться. Падчерицы не было уже около часа, а солнце почти скрылось за горизонтом. Оставалась всего пара минут до захода. Женщина шла к тому месту, где должна была быть Ника. В душе нарастала непонятная тревога. Но ведь она там не одна…

Надин ускорила шаг. До места оставалось около 150 метров, и в быстро надвигающихся сумерках она увидела две фигуры на краю – женскую в кресле и мужскую рядом. Тревога отступила, Надин замедлилась, не желая нарушить разговор. Кто знает, о чем они беседовали и почему именно этому незнакомцу девочка захотела доверить этот момент. Момент, куда не пустила миссис Уайт.

— Ну же, не нужно плакать… Я прошу тебя. – Он сидел на корточках перед Никой, и только сумерки могли скрыть то, что он стал почти совсем прозрачным.

— Вот и все, последний луч солнца. Это особенный момент, именно он даст тебе то, что я обещаю. Спасибо тебе за все. Живи, радуйся, люби и будь любима так, как ты хочешь.

С этими словами Най слегка приподнялся и протянул Нике ладони. Слезы потекли еще сильнее, но она протянула дрожащие ладони в ответ. В секунду, когда последний луч скользнул между смыкаемыми руками двоих, он прошептал:

— Прощай.

Вспышка мягкого света озарила всю гору. Тело Ная стало совсем прозрачным и едва заметным благодаря тусклому свечению. Золотистое сияние через ладони перетекало в Нику, которая не открывала глаз, наполняло всю ее кожу мерцанием. Най не мог и пошевелиться: Сила, увеличившаяся во стократ, в момент прикосновения взорвалась в нем и продолжала расти, заполняя его, ее, сознание и, кажется, все вокруг. Это и была та Высшая Абсолютная любовь, которая была импульсом всего, началом начал, точкой отсчета всего мыслимого и немыслимого. Так прекрасно… Неужели частичку этого люди и называют счастьем, блаженством, эйфорией? Какие еще слова подобрать…

Ника чувствовала совсем другое. Входящее тепло широчайшим потоком смывало все плохое внутри: боль, обиду, злобу, грусть и тоску, мелочные мысли. Поток вымывал их из самых потаенных уголков души, все эти смешанные и неописуемые чувства проходили перед нею и просто исчезали. А вместо них поселялся свет. Чудесный, теплый, живой… как то тепло, которое она чувствовала в его присутствии… Он… Девушка боялась открыть глаза не только потому, что все это может исчезнуть, а потому, что за этим последует пустота. Но сейчас она чувствовала его, Ная силу, заполнявшую все внутри. Нельзя спутать с чем-то другим. Они слишком хорошо знали друг друга.

Секунды или часы прошли? Энергия стала гаснуть. Нужно было открыть глаза.

В этой паузе время остановилось. Ярко-голубые глаза изумленно смотрели на небесно-синие, выражающие то же чувство.

— Я здесь? – Най боялся пошевелиться.

— А я? Мы оба здесь? Подожди… Я… — она замерла. – Я чувствую… их… Мои ноги. Я чувствую все, как раньше… Да как же это… Это ты. Ты это сделал? Ты хотел отдать свою Силу чтобы исцелить меня?

— Да… Но я должен был исчезнуть. Ее не хватило бы на поддержание моей жизни. Не понимаю… Ничего не понимаю.

Странная вспышка угасла, Надин перестала прикрывать глаза рукой, а когда зрение полностью нормализовалось, вдруг увидела, как Ника без посторонней помощи поднялась с кресла. Что?!

Девушка сделала несколько совершенно уверенных шагов. Ни слабости или атрофии мышц, ни пошатывания или желания упасть. Все как раньше… Как и раньше! Дух все еще был рядом и был в смятении не меньше, чем Ника. Он смотрел на свои руки, ставшие полностью нормальными, прикасался к пальцам… ощупывал себя, время от времени закрывая глаза…

Он больше ничего не знал. Ника здорова, он «жив», но способность исчезать и перемещаться не вернулась. Пустота! Вот что он вдруг ощутил внутри! Была особенная наполненность раньше, когда он мог общаться с остальными и подниматься «туда». Теперь нет. И Его голоса больше он не слышал. Стало страшно. Страшно? Но это ведь эмоция… Невозможно! А теперь куда? Он человек, или Дух? Ника хотела порывисто го обнять, но юноша отшатнулся. Девушка тоже испугалась и замерла, а опомнилась только тогда, когда увидела, что вся их группа и все, кто были в тот момент на горе, бежали к ней. Она словно в тумане видела, как мачеха подбежала, осмотрела ее ноги и упала ниц на колени, рыдая и молясь, целуя камни горы; как все люди, которых она видела, склонились  земле и молились, а толпы индусов, прибывавшие на Аруначалу, спешили пополнить их ряды, чтобы стать свидетелями великого чуда, сотворенного на священном месте самим Шивой.

Кто-то расспрашивал окружающих о том, что произошло, очень многие снимали гору и саму девушку на фото и видео, обращались лично к ней, хотели прикоснуться.

Ника не могла сказать ни слова и смотрела на свои колени, не моргая, проводила по ним дрожащими ладонями, вытирая слезы, которые не могли остановиться.  Когда она обернулась, Ная нигде не было. Она пыталась найти его глазами в толпе, но тщетно: люди все прибывали и прибывали, за несколько минут их стало больше пары сотен. Может, он исчез, то есть совсем, как говорил? Как это узнать? Как позвать того, кто не услышит? В сердце очень больно кольнуло.

Вдруг люди подняли ее на руки, не смотря на то, что она пыталась отбиваться, и понесли вниз, к самому главному храму, с песнями и танцами, молитвами.

Страх и счастье, восторг смешались с паникой, но Надин все время держалась рядом и внешним видом и поведением сейчас не сильно отличалась от религиозных фанатиков: растрепанная, заплаканная, что-то выкрикивающая…

Сознание не воспринимало действительность, и девушка думала только о том, что Ная нет. Пытаться угадать было напрасно. Возможно, если он еще жив, то найдет ее сам? Но как и когда? Или… Или все же…

Во всех храмах Тируваннамалая, больших и маленьких, творилось что-то беспрецедентное: количество людей росло с каждым часом, а новость о чуде, случившемся на Аруначале, облетела окрестности с рекордной скоростью. Девушке буквально не давали прохода и встать на твердую землю, толпы чужих людей на ломаном английском или на непонятном языке молили о помощи, к ней подводили детей и калек, больных и нищих, словно она должна была вдруг решить все проблемы мира и этого места в частности. Ей было очень страшно, казалось, что ее готовы разорвать на части. Сотни рук касались ее против ее воли каждое мгновение. А телевидение, новости, ученые… Все, кто захотят увидеть «результат чудесного исцеления» и изучить его. Правительственные организации могут запросто посадить ее в клинику, и больше Нику никто не найдет, даже Надин.

В приступе ужаса она невольно закричала:

— Най! Спаси! Хоть кто-то! Спасите! Я не хочу!

Вдруг кто-то сильно схватил ее и дернул за рукав, так, что она свалилась за паланкин, закрывающий заднюю часть пьедестала для подношения Шиве, потом быстро затолкал в самый дальний и темный угол у стены, закрыв рот тканью. «Это похищение… Конец…» — подумала она.

В это время у женщины в храме внезапно отошли воды и она начала рожать, поэтому часть внимания переключилась на нее. Можно сказать, что это дало фору. Девушка почувствовала, что ткань немного ослабла и она может высвободиться, чтобы закричать. Но тут похититель приподнял капюшон грязного одеяния, и она замолкла с открытым ртом, потом едва не взвизгнула от счастья, но человек жестом дал понять, что это плохая идея. Ника кивнула, после этого ловким движением ее завернули в какой-то тонкий и длинный ковер, полностью спрятавший и ноги, и голову.

— А как же Надин? – яростно шептала «ноша».

— Я предупредил ее. Здесь нельзя больше оставаться. Она договаривается о частном самолете из страны. Прости, что тебе так странно и быстро придется покинуть это место. Это точно не входило в мои планы. Нет другого выбора.

— Дурак! – всхлипнула Ника и хотела ударить его, но руки были плотно обмотаны ковром. — А как же видео и фото? Меня же узнают теперь где угодно!

— Не узнают, я об этом позаботился. Все, кто снимал тебя, увидят на камерах только светящееся пятно и больше ничего. Это такой вот «побочный эффект» от моей энергии, которая теперь живет в тебе. Мы пришли.

Полуразваленный домик на самой окраине города было трудно заметить даже днем, а в густых сумерках опускающейся ночи он совершенно пропал из вида.

Закрыв за собой сильно покосившуюся дверь и еще раз проверив отсутствие “хвоста”, Най осторожно положил ношу на пол и высвободил из ковра. Девушка села на полу, переводя дыхание и убирая с мокрого лица прилипшие растрепанные волосы. Потом Ника невольно стала потирать и ощупывать колени и лодыжки. Радость вдруг сменилась чем-то, очень похожим на злость…

 — И ты все это время знал? Знал, что я исцелюсь, а ты умрешь?

 — Не может умереть тот, кто не жил. И да, я знал, потому что, как уже говорил не раз, существовал только ради этой одной цели.

 — Ты ведь остался, значит, это не было единственной целью, правильно? Даже ангелы не знают всего.

 — Видимо… Но все равно, это не правильно. Сила, которую я полностью передал тебе, обеспечивала существование оболочки и мое существование. Теперь у меня ее нет, но … Я здесь. Что может быть этому причиной? Я больше не могу получать ответы… Но больше всего я хочу, чтобы с тобой все было хорошо, а я не допустил того, чтобы каким-то образом причинить тебе ущерб. Теперь я бесполезен. Как Дух — я больше не целитель. Как человек — я не поддержка. А кроме того, мы не знаем, что произойдет, прикоснись я к тебе снова. Поэтому все остается так же, только хуже. И ты прекрасно понимаешь, что раз я не могу перемещаться и исчезать, для Надин я — просто человек, чужой, который остается здесь, врач без любого удостоверения личности, который здесь и останется…

 — Нет! — выкрикнула девушка, вскочив на ноги. — Ты здесь не останешься!

 — И куда я денусь?

 — Ты полетишь с нами. И точка. Я уговорю Надин, скажу, что ты нужен мне как врач, сотворивший чудо, и что… — она запнулась, покраснев немного, — … ты нужен мне.

 — То есть?

 — Я и ты должны сыграть роль влюбленных, я скажу мачехе, что хочу побыть с тобой еще немного, что хочу завоевать тебя, что я… Ну, в общем, ты понял… Я не могу тебя отпустить.

 — Это не сработает. Ты действительно думаешь, что Надин на это купится? Ника, откуда мне знать, как выглядит влюбленность, если я не знаю, что такое эмоции? Как я смогу сыграть?

 — От тебя ничего не потребуется, просто веди себя, как раньше, заботься, общайся, у нас получалось все эти дни, так почему ты думаешь, что не получится и дальше?

 — Пригласить жить в дом незнакомого человека без документов… Ты правда считаешь Надин настолько наивной?

 — Я должна попытаться, я сделаю все возможное и невозможное.

Юноша пожал плечами и, продолжая сидеть в темноте, слушал звуки улицы, видел огни, мелькавшие сквозь большие листья каких-то растений у дома. Он понимал речь, поэтому знал, что девушку ищут, а ее исчезновение считают таким же чудом и таинственным явлением, как и исцеление.

Скоро этот шум затих и осталась только живая тишина джунглей, среди которой двое сидели рядом в полном молчании.

Трудно было описать, какие чувства сейчас переживала Ника, но она неотрывно смотрела на своего спутника, положив голову на руки. После такого стресса его присутствие успокаивало и волновало одновременно. На несколько минут ей захотелось представить, что он стал обычным человеком. Что бы она тогда сделала? Снова прикоснуться к нему было таким же сильным желанием, как и то, чтобы больше не бояться его ухода.

Впервые за все время, которое она знала своего Духа, он выглядел настолько отрешенным. Каждую минуту, говорили они или просто молчали, но раньше всегда он был сосредоточен только на ней. Теперь она с некоторой досадой и удивлением для себя замечала, что он почти не обращает внимание на то, присутствует ли она рядом. Казалось, что это незначительная перемена, но именно она вызывала досаду и раздражение. Девушка так долго была “главной героиней”, что новая роль ей совсем не нравилась.

 — Най…

 — Да?

 — Теперь и я вижу, что ты изменился.

Юноша обернулся, глядя на свою подопечную не знакомым ей взглядом. Ника придвинулась совсем близко, но он не сделал ничего. Взгляд был грустным и безразличным, больше не обволакивал ее тем теплом.

 — Прости меня за мой эгоизм. Я все равно счастлива, что ты здесь.

Девушка смотрела в его глаза, но Най слабо улыбнулся и, закрыв глаза, опустил лицо на руки, сложенные на коленях.

Зазвонил мобильный. Ника вздрогнула и подняла трубку:

 — Да, Надин. Да, сейчас мы будем.

Незаметно добравшись до взлетной полосы, где стояло еще 2 частных маленьких самолета, парень и девушка подошли к миссис Уайт.

 — Благодарю Вас, мистер Джейс. У меня нет слов, чтобы выразить мою признательность. Я так испугалась за Нику там, в храме… И это чудо, случившееся на горе… Спасибо, что вытащили ее и помогаете! Нам пора лететь. Еще раз благодарю Вас…

 — Надин, ты не все знаешь, — вмешалась девушка, понимая, что сейчас настал момент той единственной попытки. — Молитва, которая вернула меня к жизни, которая дала мне вторую жизнь… Это тайные знания, которые передал мне Джейс. Это она сотворила чудо.

Женщина ошеломленно замолчала.

 — Мистер Джейс, это правда? Если это так, что мы обязаны Вам всем, я не буду обсуждать, во что верю, а во что — нет, потому что сегодня мои представления о мире полностью изменились. Я просто хочу услышать это от Вас.

 — Миссис Уайт, мне нечего скрывать. Да, я обладаю определенными знаниями, не доступными для большинства. Я сделал кое-что для этой молодой леди. Но я не мог предполагать, что это сработает. Случившееся было для меня столь же невероятным, как и для Вас. Именно поэтому не берусь с полной уверенностью утверждать, сколько продлится новое состояние Ники, но был бы рад иметь возможность понаблюдать за ней некоторое время. Однако, есть проблема. Я не могу покинуть страну, потому что во время побега с мисс Уайт из того храма потерял рюкзак со всеми документами.

 — Можно тебя на минутку? — девушка поспешила взять мачеху под руку и отвести в сторону. — Надин, у меня есть к тебе просьба, которая звучит безумно. Но позволь мне все тебе объяснить. Мистер Джейс не обманывает. Он что-то сделал, прочел какие-то слова и исцелил меня. Я обязана ему всем. Навсегда ли я выздоровела или это временно — мы не знаем, но какому врачу дома мы сможем меня показать? Все сойдется к тому, что обо мне узнают и отправят на исследования на долгие месяцы. Мы же не хотим этого, когда я только начала жить… Прошу тебя, давай возьмем Джейса с собой. Как врач и свидетель произошедшего, он сможет мне помочь, но без документов обычным рейсом страну ему не покинуть. Я прошу тебя сейчас позволить ему сесть с нами в самолет и стать моим личным доктором. А кроме того… Я влюбилась в этого парня. Если сейчас мы просто вот так разойдемся, у меня не останется ни шанса… Пожалуйста, помоги мне!

 — Ты говоришь какие-то невозможные вещи. Как ты себе это представляешь? Я посажу в один самолет с нами совершенно незнакомого человека без документов, мало того, я впущу его жить в наш дом?! Ты точно хорошо себя чувствуешь? А ты спросила его, согласен ли он? У доктора есть свои планы, возможно, семья, дети, работа… Ты же не кота домой с улицы забираешь?! Это — бред.

 — Всего месяц, я прошу тебя!

 — Полная ерунда… Чужой человек в нашем доме… Может, он беглый преступник? Может, просто вор и шарлатан… Ты рассуждаешь, как маленький ребенок!

 — Того, что он исцелил меня, разве этого мало?! Да, я тоже не знаю его достаточно хорошо, но я прошу тебя… Любые меры безопасности, все, что ты скажешь…

 — Это какое-то безумие….-Женщина напряженно потерла виски. — Хорошо. Я готова рискнуть. Тиру — небогатый город, и за пару сотен долларов пилот этого маленького частного самолета повезет хоть стадо коров. Но помни: если мне не понравится поведение мистера Джейса, то что бы ты мне ни сказала, он покинет мой дом, возможно, с помощью полиции.

 — Спасибо, Надин! Огромное, огромное спасибо! — Ника повисла на шее мачехи и расцеловала ее в обе щеки.

 — Не знаю, где сейчас моя голова, но я слишком счастлива от случившегося, — вздохнула женщина и направилась к пилоту.

Восторженная девушка побежала навстречу своему другу:

 — Все получилось! Это было практически невозможно, но все получилось! Най! Мы вместе летим домой! Это второе чудо за сегодня, ты ведь знаешь Надин. Ты рад? Скажи?

 — Я… благодарен тебе и ей безгранично. Но ничего не изменилось только в этом. Прости меня. Ты столько сделала теперь для моего спасения, а я не могу … Но я благодарен! Просто знай это.

 — Я понимаю. Все так же запутанно для тебя, как и для меня. Мы оба не знаем, куда теперь идти и как жить, но это ничего! Ведь мы вместе!

 — На какое-то время. Ни ты, ни я не знаем, сколько это продлится. Да и Надин очень мудрая и проницательная женщина, она раскроет нашу игру, а что последует потом…

 — … будет потом. Най, пойдем домой. Это все, чего я хочу, это все, что нам всем сейчас необходимо.

В самолете юноша сидел поодаль и наблюдал, как Ника и Надин без умолку болтали, смеялись и плакали, молились… Но его не покидало чувство, что он теперь незаконно вторгается в их новую жизнь.

Ему было плохо. Катастрофически. Откуда Духу было знать, что такое одиночество? Где и когда бы он ни был, всегда мог вернуться “домой”, а Он всегда был внутри, снаружи, везде вокруг. Теперь ничего этого нет. Он пуст, брошен… Ни планов, ни ориентиров… Кто он теперь? Что позволено? Что запрещено? Человек? Дух? А может это продлится вечно? Он вечно будет скитаться по земле, станет свидетелем, как превратится в пыль тот единственный человек, ради которого он был  в этом мире… Кровь не текла по венам, а сердце не стучало в груди, которая не поднималась и не опускалась от не вдыхаемого воздуха. Но все словно как и прежде, кроме главного.

Когда Надин крепко уснула, Ника тихо перебралась на сидение рядом со своим спутником. Най молча смотрел в окно и, казалось, даже не заметил ее приближения.

 — Как ты? Тебе плохо? Что ощущаешь? Чего-то хочется?

 — Да. Хочется. Знать, что теперь мне делать, получить ответ на сотню моих вопросов, понять, как мне вести себя, чтобы не причинить тебе вред…

 — Вред? Ты о чем?

 — Я… боюсь… да, наверное это так, я боюсь, хоть это и не возможно… Или ум мой диктует мне, что снова прикасаться к тебе может быть опасно. А вдруг все вернется, как было? Вдруг Сила снова окажется моей, а ты…

Ника мучилась от того, что не могла сейчас ему помочь. У нее не было ответов. Именно Най всегда понимал и утешал ее, мог в нужный момент сказать нужные слова или просто помолчать, находясь рядом. А он так не может. Откуда ей знать, что чувствуют бывшие ангелы? Или не бывшие? И чувствуют ли вообще? он он выглядел как полностью потерянный и отчаявшийся юноша, утопающий в бездне своего одиночества. Сидя рядом, Ника видела, что ей до него не дотянуться.

 — Взгляни на меня, пожалуйста. Мы что-то придумаем. Сначала мы доберемся домой и сделаем все, чтобы Надин поверила в легенду и оставила нас в покое. Ты — это ты. Знания о медицине никуда не исчезли, ты прекрасно сыграешь врача. Ну а я… — она слегка покраснела, — … сыграю влюбленную пациентку. А когда Надин уедет, все будет, как было раньше!

 — Ты не понимаешь. Не может быть как раньше. Ничего как раньше не будет. Меня не должно было здесь больше быть! Просто в этом мире НЕ предусмотрено места для меня. Что бы ты не придумала, все это — временно. А что мне делать потом? Я был частью Света, теперь — нет, но я не человек, я не живое существо. У меня ничего не осталось, даже возможностей помочь тебе…

 — Я есть у тебя! Я есть! И буду, столько, сколько ты будешь рядом! Теперь я не брошу тебя! И ты даже не можешь себе вообразить, насколько я счастлива, что ты остался. Мне плевать, хорошо это или плохо. Ты здесь! Все будет хорошо…

 — А что будет через месяц?

 — До этого момента Надин будет полностью отобой очарована и …

 — Но потом плана нет.

 — Пока! Пока нет. За месяц я придумаю, как оставить тебя насовсем. Я клянусь тебе. Давай сейчас просто немного отдохнем?

 — Да. Отдохнем.

 — Не так, — улыбнулась девушка, указывая на свои колени, где большим рулоном была свернута подстилка. — Побудь со мной.

В этот раз Дух даже не спорил. Он осторожно положил плечо и голову на предложенное место. С ощущениями все было хорошо, он даже испытал чувство облегчения и немного отступила боль в груди.

 — Вот так. Отдыхай. Ты подарил мне жизнь, теперь я хочу позаботиться о тебе. Знаешь, я ведь понимаю тебя больше, чем ты думаешь. Не только ты мог видеть меня насквозь. И все, что ты сейчас испытываешь, я прожила до путешествия на Аруначалу. Бездна пустоты и одиночества, ничем не восполнимое чувство утраты и оборвавшейся связи, которая была основой всего твоего мира… Беспомощность и ограниченность в контактах с внешним миром…

Самолет плыл в облаках спокойно, и Най  впервые погрузился во что-то наподобие сна.

А вот Нике совсем не спалось. Столько мыслей, столько чувств. Только теперь она могла спокойно обо всем подумать.с одной стороны, по словам Ная ей нечего было опасаться, но сама история наверняка облетит весь мир. Кто-то мог запомнить ее внешность, оставить портрет, их с Надин будут допекать вопросами, пока полностью не уничтожат их мирную и тихую жизнь. Бежать? Все бросать и бежать в самый дальний уголок земли, пока история не забудется или не обрастет столькими противоречащими подробностями и вариациями, среди которых правду будет уже невозможно найти… Нет. Бегство — не вариант. А если все и правда будет так, словно на Аруначале ничего не произошло, то чему она сама посвятит свою новую жизнь? Сможет ли убедить Надин, что сделает, если после месяца или ранее мачеха просто укажет Наю на дверь? А что будет, если он все же уйдет, как и должен?

Новая жизнь… Какой она будет? Какой может быть? Столько времени девушку окружали одни и те же немногочисленные люди… А теперь для нее снова открыт целый мир и все возможности. Что она выберет? Чем бы хотела заниматься? Что теперь для нее будет “нормальным”? Как и у Ная, у нее не было ни малейшего представления о будущем, кроме одного: воплотить в жизнь план по спасению голубоглазого ангела. Да, именно так. Теперь она должна защитить его и спасти.

Поделитесь тем, что понравилось!

Оставить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Previous Next
Close
Test Caption
Test Description goes like this
error: Копирование запрещено автором